Одинокий. Злой. Мой
Шрифт:
Вскоре Виктор сверялся с исписанными листами бумаги. Прочитав одну из строчек, он кинул на Киру одобрительный взгляд. Даже не просто одобрительный, а как будто даже восторженный. По крайней мере, взгляд этот разительно отличался от всех прежних.
Нет, у них определенно что-то происходит. Зуб даю. Пусть бес сколько угодно отбрыкивается, но между этой парочкой аж искрит!
— Слезы арахны делают любые изменения недопустимыми, закрепляют ритуал навечно, — сказал Виктор.
И тут до меня дошло.
— Если
— Кажется, так, — бес и сам выглядел ошеломленным, но быстро смахнул с лица нетипичное для себя удивление и осклабился. — Я же говорил, что найду какую-нибудь зацепку! Эта рыбка будет моя, никуда она от меня не денется.
— Слушай, я устал, — внезапно вклинился Виталик. — Или ты сейчас же объясняешься, что за рыбка и когда ты успел заняться рыбалкой, или я иду домой. Как ты понимаешь, я догадываюсь, что рыбка у тебя метафорическая. Всё остальное — подробнее.
Виктор оглянулся на остальных свидетелей, но внезапно отмахнулся.
— Ладно уж, сейчас объяснюсь. Всё равно так или иначе узнаете.
Он не стал углубляться в детали, но имя Платона произнес вслух, рассказал и о Нику Альбеску, и о том, что тот забрал его в теле Серпа Адрона, заключив с ним сделку. Про ритуал, про свои тайные встречи с Платоном в клубе.
Виталик присвистнул. Чем дальше углублялся Виктор в объяснения, тем сильнее вытягивалось лицо Киры. Лишь Макс оставался равнодушен. Мне кажется, он привык к тому, что у шефа вечно что-то происходит — для него что древний вампир, что орк в чужом теле, всё едино.
Моя роль в происходящем осталась тайной — Виктор не назвал моего настоящего имени и не навлек на меня лишнюю опасность. Даже с учетом того, что Альбеску снял метку и, по-хорошему, должен отменить вознаграждение за мою голову, бес сохранил мой секрет. Наверное, решил, что для дела он не так уж сильно важен — захочу, сама расскажу. Какая разница, Марьяна ли я Сциллова или безродная Мари? Даже без моего участия история получилась складной: Платон добровольно отдал себя Нику, чтобы спастись от арбитров и разъяренных братьев.
— Как вы понимаете, эта информация разглашению не подлежит. Это приказ. Виталик, — Виктор посмотрел на мужчину, — на тебе кровной клятвы нет, поэтому предупреждаю устно. Не вздумай даже обмолвиться кому-то из братьев Адронов.
— Но…
— Ты всех погубишь. Если ты сообщишь арбитрам, то погубишь Платона, которого за темные ритуалы по переселению душ упекут в «Теневерс» на ближайшие лет тридцать, а то и пятьдесят. Если ты попытаешься сказать братьям — погубишь не только меня, но и их самих. Нику Альбеску красноречиво намекнул не лезть, куда не следует. Мы должны сначала во всем разобраться, а уже потом действовать. Слышишь меня?
Виталий неопределенно мотнул головой.
— Кажется, мы нащупали зацепку. Поэтому никаких необдуманных
— Хорошо, но тебе-то самому зачем Платон? — спросил Виталик пасмурно. — С каких пор ты заделался его ангелом-хранителем?
— Как зачем? — возмутился Виктор. — Я его на счетчик поставил, тайны его постыдные собирался выпытывать до самой смерти. Ты же сам знаешь, у этих Адронов секретиков хоть отбавляй, один другого слаще. А он… какое право он имел продавать себя какому-то вампиру?! Я возмущен!
Виталий хмыкнул, но никак не прокомментировал услышанное — кажется, сделал какие-то выводы, которые предпочел оставить при себе.
— Мы договорились, да? — уточнил бес, вновь взявшись за бумаги. — Давай вернемся к насущным вопросам. Обещаю не затягивать, для меня самого это первостепенно. Итак, теперь мы знаем, что ритуал обратим. Только вот как это провернуть? Надо что-то придумать, и моя рыбка вернется в мой уютный прудик.
Он вдруг резко повернулся ко мне:
— Альбеску что-то сказал тебе перед уходом. Что это было?
Я нахмурилась, пытаясь вспомнить. События хоть и свежие, но были подернуты дымкой слез и боли. Нику действительно что-то сказал мне, перед тем как забрать Платона и уйти.
— Что это подсказка, — медленно произнесла я. — Он угрожал тебе перед этим. — Прокручивать в голове детали произошедшего сейчас было все равно что ковырять еще не зажившую свежую рану. — А потом подошел и сказал, что я умная и не должна разочаровать его.
— Отлично, — потер руки бес. — Значит, ты должна знать, как спасти Платона.
Все остальные уставились на меня. Кира с легким высокомерным пренебрежением, Виталик с вниманием, бес предвкушающе. Макс просто с остальными за компанию.
— Если бы я знала, как его спасти, ты думаешь, я бы не сделала этого? Он отдал за меня жизнь.
На глаза вновь навернулись слезы. Я накрыла их ладонью, пытаясь удержать. Если снова начну рыдать, от этого никому не будет легче. А сейчас надо думать, надо попытаться найти выход. Нужна холодная голова.
— Он тебе угрожал? — спросил тем временем беса Виталик. — Из-за чего?
Сделав глубокий вдох, я вытерла слезы и снова вернулась к обсуждению. Я буду сильной. Как мама. Пусть не в магическом смысле, но хотя бы в моральном.
— Ему не понравилось, что я унюхал пару его секретов, — поморщился Виктор. Ему было неприятно это вспоминать. Ну да, такой манипулятор, как Ковтун, очевидно, не любил, когда сам становился жертвой угроз и шантажа со стороны других.
— И что это за секреты?
Бес скривился.
— Вы же понимаете, что если это уйдет дальше нас пятерых, то древний наверняка узнает и найдет способ укоротить мне нос?