Одиссея. В прозаическом переложении Лоуренса Аравийского
Шрифт:
Как ты огорчился, Эвмей, и ответил:
— Дорогой гость, откуда у тебя такая неудачная мысль? Ты стремишься к гибели, если собираешься связаться с бандой женихов, чья жестокость и мотовство оскорбляют стальное небо. Их лакеи не похожи на тебя, это молодые элегантно одетые люди, с напомажеными волосами и чистыми румяными лицами. Столы их ломятся от хлеба, и мяса, и вина. Оставайся лучше с нами, ни я, ни мои люди не упрекнут тебя, если ты задержишься, а когда вернется доблестный сын Одиссея, он оденет тебя и посадит на корабль.
— Эвмей, — сказал отважный Одиссей, — пусть полюбит тебя отец Зевес, как я полюбил тебя за то, что ты спас меня от пустого
— Мой друг, — отвечал почтенный свинопас, — я отвечу на твой вопрос. Лаэрт жив, но каждодневно молится Зевсу, чтобы тот послал ему смерть и освободил дух от плоти. Он безутешно тоскует по утерянному сыну и по мудрой и верной жене. Ее смерть состарила его раньше времени. Знай же, что и она умерла, тоскуя по сыну. Трагической была ее кончина, такой смерти никому не пожелаешь. Она печалилась и скорбела, но я навещал ее до конца, потому что она взрастила меня вместе со своей младшей дочерью, высокой красавицей Клименой. Мы выросли вместе, и ее мать относилась ко мне, почти как к ровне. Но когда мы подросли, ее отдали за богатые дары человеку с Зама, а меня одели в чистую тунику и накидку, дали пару новых сандалий и послали на ферму. Но в сердце она сохранила для меня уголок. Как мне не хватает ее доброты и заботы!
«Жаловаться не приходится — боги послали мне удачу в моем труде, ферма процветает, ем и пью вволю, могу и поделиться с достойными просителями. Но с тех пор, как тень пала на дворец, и им овладели злодеи, я не слышал доброго слова, и добра не видал от хозяйки. А мы, слуги, любим встретиться с хозяйкой, поболтать, посплетничать, закусить и выпить у нее и унести с собой на ферму какую-нибудь безделицу, что согреет наши верные сердца».
— Эвмей, — спросил Одиссей, — выходит, ты почти младенцем оставил отчий дом и семью? Расскажи, как это произошло. Враги ли разорили твой родной город и захватили тебя в плен, или пираты схватили тебя, когда ты один в поле пас коров или овец, и бросили в трюм, увезли за море и продали за высокую цену здешнему хозяину?
— Мой друг, — ответил несравненный свиновод, — ты спросил, как я попал в рабство. Что же, устройся поудобнее, налей вина в кубок и слушай мой рассказ. Сейчас темнеет рано, вечера долгие, есть время и для рассказов, и для сна. Да и незачем тебе спешить в постель, любое излишество вредно, даже избыточный сон. Но пастухи, если хотят, могут идти почивать, потому что при первом проблеске зари им вставать, завтракать и гнать свиней короля на выпас. А мы посидим вдвоем в хижине за едой и питьем, потешимся воспоминаниями о наших невзгодах. Человек, прошедший сквозь многие беды и странствия, со временем вспоминает и муки с удовольствием.
«Ты спросил меня о моем детстве. Я отвечу на твой вопрос. Может, ты слыхал про остров Сирия, что лежит за Ортигией, где поворачивает солнце. Народу там немного, хотя почвы хороши для скота и овец, и приносят богатый урожай винограда и зерна. Голода не бывает, редки болезни. Страшный мор не поражает островитян, но, когда человек стареет, приходят сребролукий Аполлон и Артемида, поражают его милосердными стрелами и упокаивают в его дому. На острове стоят два города, и владеют всеми землями. Мой отец, Ктесий сын Ормена, был царем обоих
«Однажды наш остров посетили знаменитые финикийские купцы-мореплаватели на корабле, груженом всяческой мишурой. А у моего отца была финикийская наложница, стройная, красивая, и вдобавок умелая швея, но страсть сводит с пути истинного и лучшую из женщин. Ею овладел один финикийский обманщик, когда она пошла стираться. Потом он спросил ее, кто она и откуда. Она указала на высокую крышу нашего дома, и добавила: «Я из славного бронзой Сидона, дочь Арибаса, богатого хозяина. Тафийские пираты схватили меня, когда я шла в город, привезли в это поместье и продали королю за хорошую цену». Ее соблазнитель сказал: «Хочешь вернуться с нами на родину, увидеть высокую крышу собственного дома, обнять родителей? Они живы и славятся своим богатством». Женщина ответила: «С радостью, пусть только все твои товарищи поклянутся отвезти меня целой и невредимой домой». Мореплаватели дали клятву, и она сказала:
— Смотрите, не проболтайтесь! Если повстречаете меня на дороге или у источника, не заговаривайте, а то донесут старику во дворец, и он закует меня в кандалы при первом подозрении, и вас постарается погубить. Храните нашу затею в тайне, пока вы торгуетесь о карго и фрахте. А когда будете готовы к отплытию, пошлите мне весточку во дворец, и я принесу с собой все золото, которое смогу унести, и еще один товар, который я охотно дам вам в уплату за провоз. Я нянчу хозяйского сынка, бесценного мальчика, который всюду ходит за мной. Я захвачу его с собой, и вы получите за него огромные деньги в любом иностранном порту.
«Сказав это, она вернулась в усадьбу. Мореплаватели провели меж нас целый год, и за это время наторговали немало добра. Когда трюмы наполнились, а судно готово к отплытию, они послали гонца предупредить женщину. Хитрец пришел во дворец моего отца, и принес с собой на продажу золотое ожерелье, украшенное янтарными бусинами. Пока моя мать и служанки торговали ожерелье и не отрывали от него глаз, он дал знак моей няне. Она взяла меня за руку и вышла через парадные двери. На веранде она нашла чаши и столики, — там пировали дружинники моего отца перед тем, как вышли в народное собрание. Она живо схватила три кубка и спрятала за пазуху, а я шел рядом с ней в полном неведении.
«Пока мы шли к порту, солнце село, и на дорогу спустился мрак. Финикийский купец был готов к отплытию. Моряки подняли нас на борт и отчалили, гонимые попутным ветром. Мы шли шесть дней и шесть ночей, а когда Кронид сотворил день седьмой, лучница Артемида поразила женщину, и та белой чайкой полетела в трюм. Моряки выбросили ее труп за борт на корм рыбам и тюленям, а я остался в безутешном одиночестве. Ветры и течения пригнали нас к берегу Итаки, и Лаэрт купил меня за хорошую цену. Так я оказался на Итаке».
— Эвмей, — сказал король Одиссей, — твой рассказ о бедах и злосчастьях затронул меня за живое. И все же Зевес послал тебе и удачу, не только беду, ведь ты оказался в дому у щедрого и великодушного хозяина, который тебя кормил и поил. Ты прожил хорошую жизнь, а я бродил по всем городам Вселенной, пока не нашел это убежище.
Они болтали и коротали время, пока не вздремнули ненадолго, но вскоре Заря села на золотой трон.
Тем временем Телемах подошел к берегу Итаки. Экипаж спустил паруса, срубил мачту, на веслах подошел к причалу и пришвартовался. Матросы сошли на берег, приготовили завтрак и смешали пенистое вино. Телемах рассудительно дал им наесться и напиться, а потом отдал приказ: