Одна дамочка с пистолетом

Иванович Джанет

– Человеком-пауком я работаю только при хорошей погоде.

– Морелли сломал жалюзи.

– Наверно, спешил.

– Я заметила, что ты говоришь только в половине случаев на языке гетто.

– Я полиглот, - сказал Рейнжер.

Я проследовала за ним к двери, чувствуя зависть, вот бы и мне знать второй язык.

* * * * *

Я провалилась в глубокий сон без сновидений и могла бы проспать до ноября, если бы кто-то не заколотил безжалостно во входную дверь. Я покосилась на часы. Дисплей

высвечивал 8:35. Обычно я люблю компанию. Но сейчас я съежилась, услышав стук в дверь. Первый приступ страха был вызван видением Рамиреза. Второй – что полиция явилась потащить меня в суд за угон машины.

Я прихватила «Шур Гарда» с ночного столика, сунула руки в рукава халата и потащилась к двери. Закрыв один глаз, другой приложила к глазку. С другой стороны на меня смотрел Эдди Газарра. Он был в форме и держал два пакета от "Данкин доунатс" (сеть закусочных, славятся пончиками – Прим. пер.). Я открыла дверь, втянув воздух, как принюхивающаяся гончая.

– Ум-м, - вдохнула я.

– Тебе тоже здравствуй, - приветствовал меня Газарра, протискиваясь вслед за мной в маленькую прихожую и направляясь к обеденному столу.
– Где твоя мебель?

– Меняю обстановку.

– Ну и ну.

Мы сели напротив друг друга, и я подождала, пока он достанет два картонных стаканчика с кофе. Потом распечатали кофе, расстелили салфетки и вгрызлись в пончики.

Мы были достаточно близкими друзьями, что не считали за обязанность вести беседу, пока поглощаем пищу. Сначала мы съели «бостонский пирог» с заварным кремом. Затем разделили оставшиеся четыре пончика с джемом. На двух пончиках он все еще не замечал моей прически, и мне только и осталось предаться размышлениям, на что же обычно похожи мои волосы. Он также ничего не сказал по поводу беспорядка, учиненного Морелли во время обыска квартиры, что дало мне время обдумать, а каковы же мои способности к ведению домашнего хозяйства.

Третий пончик он ел медленнее, запивая кофе, смакуя каждый кусочек, снова делая глоток и снова откусывая пончик.

– Я слышал, ты вчера сделала возврат, - сказал он между кусками.

У него остался только кофе. Эдди взглянул на мой пончик, и я в защитном жесте придвинула его поближе к своему краю стола.

– Не думаю, что ты хотела бы поделиться, - сделал вывод Газарра.

– Я тоже, - согласилась я.
– Как ты узнал о возврате?

– Говорили в раздевалке. Ты - главная тема разговоров в последние дни. Парни делают ставки, когда Морелли завалит тебя в койку.

Сердце так сжалось в груди, что я испугалась, что мои глаза вылезут из орбит. Я целую минуту глазела на Газарру, ожидая, когда успокоится мое кровяное давление, представляя, как капилляры взрываются внутри меня.

– Как они узнают, когда меня завалят в койку?
– процедила я сквозь зубы.
– Может, он меня уже завалил. Может, мы этим занимаемся по два раза на дню.

– Они полагают, что ты прекратишь заниматься им, когда он тебя трахнет. Выигрышное время наступит, фактически, когда ты прекратишь преследование.

– Ты в деле?

– Нет. Морелли поимел тебя, когда ты была еще старшеклассницей. Не думаю, что

ты позволишь ему затрахать твои мозги еще раз.

– Откуда ты знаешь, что произошло в старших классах?

– Все про это знают.

– Господи.

Я проглотила последний кусок пончика и запила его кофе.

Эдди вздохнул, как будто наблюдал крушение всех надежд с этим последним исчезающим в моем рту куском.

– Твоя кузина, королева всех мегер, держит меня на диете, - пожаловался он.
– На завтрак я получил кофе без кофеина, полтарелки картонных злаков с обезжиренным молоком и половину грейпфрута.

– Полагаю, это не еда для копа.

– Думаю, меня подстрелят, - сказал Эдди, - а все, что во мне есть - это отсутствие кофеина и половинка грейпфрута. Ты думаешь, на этом я доберусь до больницы?

– Не то, что на настоящем кофе и пончиках.

– Чертовски верно.

– Этот выступ над твоим ремнем с кобурой, наверно, тоже хорошее препятствие для пуль.

Эдди осушил стаканчик с кофе, закрыл с треском крышкой и отправил обратно в опустевший пакет.
– Ты еще не сказала, не расстроилась ли из-за этого пари насчет траха.

Я согласилась: - Это воистину жестоко.

Взяв салфетку, он мастерски стряхнул крошки сахара с синих брюк. Мне на ум пришло, что это одно из умений, приобретенных им в академии. Он сидел, откинувшись и скрестив руки на груди. Росту в нем было пять футов десять дюймов, и сам он был приземист. У него были черты восточных славян с ясными бледно-голубыми глазами, белокурыми волосами и бугристым носом. Когда мы были детьми, он жил за два дома от меня. Всю свою жизнь Эдди хотел быть копом. Теперь, когда он нацепил форму, большего ему и желать не надо. Он наслаждался, ведя полицейскую машину, реагируя на происшествия, первым являясь на место преступления. И преуспел в роли утешителя пострадавших. Все его любили, за исключением, возможно, его собственной супруги.

– Я достал тут кое-какую информацию для тебя, - сказал Эдди.
– Заскочил прошлой ночью к Пино выпить пива, а там был Гас Дембровски. Гас работает в качестве СС над делом Кулеши.

– СС?

– Следователем-сыщиком.

От этой новости я подскочила на стуле.

– Он тебе что-нибудь еще рассказал о Морелли?

– Он подтвердил, что Санчез была информаторшей. Дембровски обмолвился, что она была в картотеке Морелли. Информаторов держат в секрете. Все карточки содержатся в закрытых папках под надзором специального инспектора. Догадываюсь, что в данном случае в интересах следствия информацию вскрыли.

– Поэтому, может быть, все гораздо сложнее, чем казалось на первый взгляд. Может, убийство связано с тем, над чем он работал.

– Может быть. Может, также у Морелли были шуры-муры с Санчез. Я так понимаю, что она была хорошенькой. Настоящая латиноамериканка.

– А еще она пропала.

– Да. Она еще в розыске. Департамент нашел родственников в Стейтен-Айленде, но никто не видел ее.

– Я поговорила с ее соседями вчера, и выяснила, что один из жителей, якобы видевший предполагаемого свидетеля в деле Морелли, внезапно скончался.