Одна на двоих жизнь
Шрифт:
Черт! Нужно быть осторожнее. Я становлюсь слишком сам собой. Это опасно.
Контрразведчик тянется за коммуникатором, лежащем на кушетке среди серых папок. Стандарный мини-компьютер, выпускаемый концерном «Редтехникс» для государственных служащих Империи. Торн запускает видео и отдает коммуникатор мне.
– Смотрите.
Заинтригованный, я беру коммуникатор и немею от бешенства – на экране Вики. А еще Таня, Анж, Жан на нашей кухне. Они о чем-то переговариваются. Татьяна накрывает на стол, Веньяр что-то рассказывает моей жене. Я даже знаю, куда контрразведка воткнула камеру наблюдения – в щиток вентиляции, но как «Зета» пропустила «глаз»?
От
– Что. Это. Значит?! Чтобы я знал, что отвечать, когда меня будут судить за ваше убийство!
Понимаю, что «ведусь», как кадет-первогодка, но этот гад достал меня своими фокусами.
– Это запись с камеры, которая уже уничтожена, - невозмутимо сообщает Торн, забирая у меня коммуникатор и что-то нажимая на панели, - спокойно, полковник, это нужно было для того, чтобы продемонстрировать метод. Видите, - он показывает на глазок камеры. На этих устройствах такие расположены с двух сторон, - вы смотрели на экран, а камера - на вас.
Злость утихает, хотя методы этого говнюка… под стать конторе, на которую он работает.
– Когда человек находится под воздействием гипноза, у него изменен зрачковый рефлекс. Камера фиксирует это изменение и достоверно определяет, наш это клиент или нет. Как видите, никаких сложностей методика не вызывает. Единственная проблема – заставить испытуемого смотреть в экран хотя бы двадцать секунд.
– Зачем тогда вам понадобился полиграф?
– Чтобы сохранить метод в тайне. Пока монстр из контрразведки, то есть я, буду тестировать бравых оримских солдат на детекторе лжи и пытать электрошоком, вы тихо и спокойно допросите, скажем, Мэйси и его многострадальную ля фам.
После обеда меня разыскивает Броквуд. Я уже успел позабыть, что представил парнишку своим порученцем, да и не до него мне было совсем.
И вот он явился, в новой форме, улыбающийся во все тридцать два.
Вытягивается, отдавая честь, а сам аж светится.
– А, Нокс! Как тебя приняли в дивизии?
– Отлично, здесь много новобранцев. Ко всем относятся хорошо. Ребята говорят, тут просто лафа - никаких ночных построений и учебных марш-бросков.
– Так это ж не учебка, а регулярная армия, - от его настроения на душе становится хорошо.
Я в Руме всего второй день, но мне уже тошно от этого назначения. Спасибо командору, подогнал работу – шпионить за товарищами. Когда разрабатывал генерала Форку, я точно знал, что Мануэль пошел по дурному пути, было не так противно, как теперь.
– Ну, - вытягивается Нокс, - так я готов к несению службы. Какой будет приказ?
Знал бы я еще. У меня пока не было времени толком ознакомиться с делами, оставленными предшественником. Бардак у него там знатный, рабочий бардак человека, который не думал – не гадал, что завтра умрет. Сам-то Уайлз, наверняка, понимал, где у него что, так что к покойному никаких претензий. Но вот мне разбираться не один день. И вряд ли кто-то поможет. Да еще это дело с авиадиспетчером Дакотой Мур.
– Пока никаких приказов не будет, солдат, - я ловлю разочарование во взгляде, легкое и мимолетное, - пройдись по базе, заведи знакомства, говорят, у них тут много девушек. Среди авиадиспетчеров, например.
Нокс внимательно ловит каждое мое слово. Каждый оттенок голоса.
– Но поспеши, пока разведчики всех не охмурили. Разведчики, они такие…
– Есть познакомиться с девушками, - весело отзывается Нокс, - вам оставить одну, сэр?
– Оставь.
Броквуд, понимающе поиграв бровями, уносится наводить мосты с диспетчерами, а я возвращаюсь в свой кабинет. Никто не тревожит меня до самого вечера.
Глава 10
Утренние планерки по-прежнему скучны. Я привычен к другой жизни, Генштаб всегда гудит, как улей. Донесения, шифровки, звонки, совещания по пять-шесть раз на дню. Отчеты, отчеты, отчеты. Рапорты, от которых рябит в глазах.
В 21 воздушно-десантной тишь да благодать. Туман, морось, ослепительно яркие белые облака, насыщенно-зеленый лес со всех сторон от базы. Ленивая муштра, редкие тренировочные вылеты бомбардировщиков, равнодушное лицо начальника разведки.
Свирепое, но тихое недовольство командира разведроты. Унылый контрразведчик, без энтузиазма таскающий в свой сарай новобранцев. Прячущаяся ото всех Дакота Мур.
Дважды в неделю я отправляю шифровку Рагварну, в которой сообщаю о текущих делах.
В конце первой недели службы в дивизии замполит зовет меня выпить. Он сдержанно благодарит за то, что я не стал писать рапорт на Андерша, и сообщает, что удержал от этой глупости комдива.
– Отличный ты мужик, полковник, - говорит он с чувством, - обычно столичные птицы из штаба строят из себя невесть что, выдрючиваются перед нашими, боевыми командирами. Особенно если в таком, как у тебя, возрасте наденут погоны. Гонору много, а толку… А комдива не суди за те слова. У него родственник среди тех, осужденных – брат. Когда приговор по младшему Андершу огласили, СБшники тут же взяли Берта за яйца. Изъяли технику, бумаги, телефонные разговоры прослушивали, не церемонились с братом «предателя». Любой озвереет, понимаешь?
– Я не знал.
– Да это понятно. Только представь, что он мог подумать, когда тебя к нам прислали.
– Представляю. Но извиняться за свои слова на суде и на совете не собираюсь.
– Что, такой поборник справедливости? – с осуждением интересуется Бахмат.
– Плевал я на справедливость, - я в этот момент думаю, как ты, мне даже не приходится напрягаться, чтобы говорить твоими словами и интонациями, - последние три года я разгребаю последствия «предательства» этих типов. Лезу с голыми руками на суморфов, пытаюсь спасти от взрывов людей… детей! Но в половине случаев нихрена не выходит! Они взрывают аэровокзалы, супермаркеты, метро, а я… бессилен, и просто смотрю, как из огня и завалов выносят тела! Я задолбался смотреть на тела моих сограждан, Бахмат! Моя личная справедливость наступит, когда весь лефтхэнд на пару с Семьей захлебнется кровью!
Замполит смотрит остро, прямо, я вытаскиваю из кармана коммуникатор Торна и нахожу нужное видео. Штормзвейг, площадь возле Грандкарины. Протягиваю Бахмату, тот берет, впивается взглядом в прямоугольный экран.
– Это площадь во время церемонии подписания конвенции. Там погиб ваш прежний начальник штаба. Мы тоже там были, предупреждали руководство, просили впустить нас, дать шанс спасти людей, организовать эвакуацию… хотя бы что-то. Но они решили доверить охрану морфоидам.
Коммуникаторы «Ред Техникс» дают хорошее изображение и отличный звук. От грохота взрыва на экране вздрагивает не только замполит. Кажется, что пламя и черный дым рвутся из коммуникатора прямо сюда, в бар на военной базе, напоминая об ужасе и позоре, который пережили тогда все миры коалиции, включая Оримскую Империю.