Одна на двоих жизнь
Шрифт:
– Очень приятно, мистер Хопкинс.
– Поздравляю с грядущим пополнением!
– Спасибо, - бросаю осторожный взгляд на Вики, сидящую на стуле, сложив руки на коленях. Она неловко пожимает плечами. Меня настораживает ее подавленное настроение.
– Присаживайтесь, мистер Райт. Разговор будет… займет некоторое время.
– Какие-то проблемы? – я сажусь поближе к Ви, она нервным движением берет меня под руку.
– Я в курсе вашей ситуации, мистер Райт, - сообщает Хопкинс, - собственно, потому доктор Мартин и посоветовал вашей
Киваю, ожидая продолжения.
– Хочу вас успокоить, в большинстве случаев, дети этих людей рождались практически здоровыми.
– Практически?
– Да. У них есть небольшие особенности, которые мы все еще исследуем, но…
– Погодите, - перебиваю я доктора, - вы хотите сказать, что дети родителей, попавших по излучение метеорита, чем-то отличаются от нормальных? Все?
– Ну… да, мистер Райт. Но, уверяю вас…
– Чем они отличаются? У них какие-то уродства, хвост, третий глаз… что?!
– Ничего столь ужасного! Не нужно паниковать, - осаживает он меня, переведя взгляд на Вики. Я вижу, что бедняжка совсем бледная, и обнимаю ее за плечи.
– Хорошо, объясните все подробно, я слушаю.
– Слава богу! – вздыхает Хопкинс.
– К счастью для нас, в отличие от взрослых, на которых излучение метеорита действует убийственно, разрушая органы и ткани и приводя, в конце концов, к смерти, дети каким-то образом приспосабливаются к негативному воздействию. У них даже усиливаются все процессы – регенерация, кроветворение. Я бы сказал, что по скорости реакции они ближе к морфоидам, нежели к людям.
– Что? – потрясенно переспрашиваю я. – Это какая-то мутация?
– Пока не могу сказать точно. Когда ваша дочь родится – я уверен, здоровой и крепкой, - мы исследуем ее ДНК и будем иметь представление о том, что делает излучение с генетическим кодом человека.
Встряхнув головой, я привожу мысли в порядок. Если отбросить эмоции, то все лучше, чем мы ожидали. Но намеки доктора заставляют задуматься. Вики так и вовсе перепугана насмерть.
– Так значит, ребенок в порядке?
– Никаких нарушений я не выявил, - снова лучезарно улыбается доктор, - конечно, мы будем внимательно наблюдать за развитием малышки, но беспокоиться не о чем. Покупайте розовые ползунки, мамочка и папочка!
Глава 28.
Орима. Январь 980 года.
Я закатываю рукав и с отстраненным интересом наблюдаю, как игла прокалывает кожу в локтевом сгибе, и темно-красная кровь быстро заполняет вакуумную пробирку. Мои мысли занимает Сандерс и результат его опасной операции. Три дня назад, когда он был в Ориме, мы обсудили план атаки на предполагаемую базу лефтхэнда в мире Z:17, и Рэй был крайне недоволен приказом. Его можно было понять: за почти два месяца в тренировочном лагере он вложил в рекрутов все свои знания и умения. Сумел, как любой хороший командир, превратить отряд
Но Сандерсу придется это сделать, потому что только так мы можем получить доказательства причастности Семьи к созданию лефтхэнда. Если эти доказательства все еще остались…
Мог ли Карраско уничтожить остатки «звезды»? Если он убил своих сородичей ради чистенькой биографии, чего стоит какой-то метеорит? Или я не понимаю мотивов этого типа.
– Готово, - Мэри выдергивает иглу и прижимает тампон к месту прокола, - посмотрим, что у нас получилось.
– А что должно получиться?
– Сейчас увидишь.
Она берет какие-то пробирки: с прозрачной жидкостью, с чьей-то кровью, берет из обеих по капле и капает на предметное стекло, потом туда же опускает каплю моей крови.
– Смотри! – восхищенно шепчет она. – Какая быстрая реакция! Потрясающе, Корд!
Я наклоняюсь над стеклом, на котором происходит что-то странное: только что однородно-красная капля распадается не множество пурпурных сгустков.
– Что это значит? У нас получилось? – уточняю я взволнованно.
– Получилось! – Мэри сияет так, как не сияла на собственной свадьбе. – Морфоид, который попробует твоей крови, умрет… дай подумать, минут через пятнадцать от гемотрансфузионного шока.
– Отлично!
– я встаю, охваченный предчувствием глобальных изменений. Наконец-то у нас появился действительно сильный козырь против этих неуязвимых тварей. Теперь главное - правильно его разыграть. – Мэри, у меня два вопроса: сколько времени потребуется на доработку вакцины, и когда ты сможешь продемонстрировать результаты эксперимента командору Рагварну?
Мэри деловито достает планшет и открывает ежедневник, чтобы без лишней суеты назвать мне предполагаемые даты. Мы обсуждаем незначительные мелочи, когда мне звонят из штаба:
– Генерал, сэр, - голос дежурного звучит взволнованно, - мы получили сигнал SOS от нашей базы на Z:17!
– Понял, скоро буду, - я подхватываю куртку и, быстро чмокнув Мэри в щеку, бегу к выходу, - чтобы к моему возвращению Веньяр, Бахмат и весь отдел «М» был у меня. И свяжитесь в Заккаром – нам нужен воздушный коридор!
Машины охраны и эскорта уже дожидаются к выхода, газуя в липком холодном воздухе:
– Живо в штаб, - командую водителю и откидываюсь на спинку сидения, стараясь смирить колотящееся сердце.
Только бы Сандерс и Кортни продержались там!
С командором я сталкиваюсь у двери в собственный кабинет. Тут же навстречу мне вскакивает адъютант:
– Сэр, заккарийцы прислали отказ в воздушном коридоре для наших шаттлов. Требуют гарантий от премьер-советника и советника по безопасности, - адъютант красный до кончиков ушей, как будто это он виноват в том, что нам снова запретили полет через будто бы союзный мир.