Одна на двоих жизнь
Шрифт:
– Мне нужен антибиотик, - зло отвечаю я, - еще несколько часов, и я уже не встану даже под дулом автомата.
Кровосос внимательно смотрит на меня, в темноте видны лишь очертания узкого, как стилет, жилистого тела, мускулистых рук, точеного лица. Таких, как эта тварь, я еще не видел. Странно. Сама ситуация диковатая – я мирно беседую с морфоидом, обсуждая детали побега.
– Так долго ждать не придется. Решай!
От волнения забываю дышать. Голова раскалывается от жара, все тело закостенело, я вовсе не уверен, что вообще смогу подняться на ноги, сделать хоть шаг.
–
Морфоид срывается с места, отпуская, наконец, мою грудь и сползает на пол. Юркое тело распластывается на железном полу камеры, я перегибаюсь через край, чтобы увидеть, как ловко загребая сильными руками и елозя бесчувственными ногами, тварь протискивает свое тощее тело между прутьев решетки. Тащить на себе эту ящерицу – я мгновенно покрываюсь холодным потом. Впрочем, весу то в нем… А жить хочется, и я знаю – как бы ни было больно, встану. Встану и пойду.
Тюремщик топает по коридору подкованными каблуками. Яркий луч, скользнувший по лицу, заставляет зажмуриться и вскинуть руку к глазам. Снова темнота, затихающие шаги. Морфоид приникает к решетке камеры напротив (так вот откуда он наблюдал наше сумасшедшее семейное воссоединение). Глаза сверкают, как у дикой кошки.
– Ну? – яростно шипит тварь.
– Ладно. Но смотри, твои штучки на меня не действуют. Предашь меня – успею свернуть шею.
Морфоид скалится в беззвучном смехе, щеря мелкие острые зубы. Я опускаю голову на лежанку и прикрываю глаза. Интересно, что ты скажешь на это, Корд?
Ты безмолвствуешь. Правильно, лучше прийти потом и читать мне нотации.
– Надо бежать, - подтверждаешь ты мои мысли.
– Спасибо, - шепчу я с острой, щемящей благодарностью. По крайней мере, теперь я всегда могу спросить совета. Ты больше ничего не говоришь, и я погружаюсь в тяжелую, темную дремоту, пытаясь хоть как-то настроить себя на побег в экстремальных условиях. Черт, ну до чего ж тут холодно! Мне кажется, или моя дрожь постепенно захватывает койку, стены, решетка и та начинает мелко и зубодробительно подрагивать.
– Райт, вставай, - зашипело из камеры напротив. Вот же скотина, чего ему надо?
С трудом, словно бетонную плиту, отрываю голову от лежанки, темнота алыми и зелеными пульсирующими шарами взрывается перед глазами. Меня мутит, и если б я сегодня завтракал, непременно вывернуло бы на пол. А так сухой спазм стянул грудь и живот, ребра под повязкой отозвались ноющей болью.
– Живо, придурок! – резко окрикнул морфоид и вдруг заколотил по решетке чем-то металлическим. Грохот взрывается болью в моей многострадальной голове.
– Эй, охрана! Сюда, сюда! – орал морфоид. – Убивают, помогите! Сюдааа!
Приподнимаюсь на локтях, пытаясь понять, что происходит. Тело чувствую, как большой, набрякший от воды, безвольный матрас.
Чего он орет? Чтоб его!
Резкий свет в глаза – моя камера после поворота первая, и луч фонаря охранника первым делом ныряет ко мне, слепит, сжигает глаза.
– Чё творите, суки? – нервно оглядываясь, интересуется громадный, но обрюзгший тюремщик. Светит мне прямо в лицо, парализуя волю. Я вскидываю ладонь, прикрываю глаза и отстраненно,
– А, чтоб вас! – рычит охранник, фонарик в его руке дергается. – Где второй? Мать вашу!!!
Я не сразу понимаю, что происходит, чего он орет, как резанный. Вскакиваю, позабыв о ранах и слабости, на одном адреналине. Дьявол! Опущенные на пол ноги по щиколотку в воде.
Фонарик вдруг ныряет в темноту, его зеленоватый луч движется по полу камеры, я кидаюсь к решетке и вижу тварь, повисшую на плечах здоровенного тюремщика. Сильные руки морфоида сжимают горло хрипящего человека, будто длинные белые черви. Охранник мечется, пытаясь стряхнуть нелюдь, приложить спиной о стену и освободиться из неожиданно крепкого захвата. Я выжидаю момент, когда одуревшего от страха и боли охранника швырнет к моей решетке. Вот оно! Вцепляюсь в лацкан форменной серой куртки и от души заряжаю в челюсть. Рывок на себя – и еще, и еще. Потом сорвать с пояса дубинку и в висок. Тело плюхается в воду мордой вниз. Мне его ничуть не жаль.
Внимательные алые глаза твари. Распластанный на спине громилы морфоид почти лежа в воде торопливо обшаривает карманы. Удовлетворенно хмыкает и кидает мне ключ-карту.
– Что за хрень тут творится?
– Похоже на бомбардировку, - меланхолично отзывается морфоид, запихивая за пояс пистолет охранника.
Справившись с замком, я нагибаюсь подобрать фонарик. Чёооорт, это все-таки был перелом! Ничего, вода ледяная, поднялась уже до уровня коленей и продолжает прибывать. Скоро сработает, как анестезия. Кровосос, упираясь на руки, терпеливо ждет. Прихрамывая, приближаюсь к твари и протягиваю руку. Морфоид подтягивается к моему плечу, взбирается на спину, меня шатает, боль стреляет в боку. Я рычу, беспомощно цепляясь за решетку. Надеюсь, я смогу сделать хоть шаг без опоры.
– У нас пара минут, чтобы подняться с уровня z на уровень y, пока он полностью не затоплен. Я-то вылезу, а вот ты…
– Уровень z? – нервно усмехаюсь я. – Самая жопа мира.
– Ты не представляешь, насколько прав.
Вода и правда заставила забыть про боль. Да и вообще про все, что мать-природа подарила мне ниже пояса. Лучшее ускорение придать просто невозможно. Мы устремляемся по коридорам наперегонки с водой, она, кстати, явно выигрывает соревнование. Похоже, на этом гребанном уровне z остались только мы – коридоры пусты, камеры тоже, свет фонаря, такой яркий прежде, теперь едва пробивается сквозь толщу воды. Металлические, стянутые заклепками стены дрожат, будто их тоже колбасит в лихорадке. Далекий глубинный гул сотрясает всю крепость, отдается в теле.
Вода дошла до подмышек, и колышется волнами, мешая идти, норовя сорвать с моих плеч красноглазую гадину, ставшую по воле рока соучастником моего побега.
Впереди показывается короткая металлическая лестница, упирающаяся в решетку в потолке. Тот самый долгожданный выход на палубу y?
Я вцепляюсь онемевшими пальцами в поручень и с ужасом понимаю, что не могу поднять ногу. Простреленная конечность, хоть и не болит, но не слушается меня. Я ложусь грудью на перила, чтобы хоть как-то удержаться над водой.