Одна, но пагубная страсть
Шрифт:
— То-то, — кивнула Верка. — Интересный тип. А уж хитрый! Сидит себе тихонечко, по всем статьям бизнесмен и джентльмен. Но свои делишки они с Павловым прокручивали, еще когда Ремизов был обычным бандитом. Это он сейчас ого-го…
— Чего «ого-го»? — не поняла я.
— Как чего? — удивилась Верка. — Сейчас он птица высокого полета. Говорят, запросто к губернатору заглядывает. Всеми уважаем, наживает свои миллионы и торопится забыть юношеские ошибки. Вот, говорят, Ремизова-то Павлов и обокрал. Давно еще, но тот узнал и…
— Но если давно, зачем
— А у таких типов это дело принципа. Они и через десять лет убьют за милую душу. Может, были у него какие подозрения, а потом он убедился: точно, украл деньги, гнида, и все.
— Слушайте, откуда у вас такие сведения? — не выдержал Матвей. — Неужели ваш Павлов все это рассказывал?
— Да не Павлов, мент один. Он дело вел, ну, убийство Павлова расследовал. А у нас тогда с ним любовь вышла. Мне же интересно, как-никак я на Павлова часть жизни угробила, и далеко не худшую часть, а сколько он мне крови попортил… Я и проявила интерес.
— И что Ремизов? — поторопила я. — Его арестовали?
— Ну, ты, Катюха, даешь! Он же к губернатору… И потом, доказать же надо, что он к убийству причастен, а как докажешь, если они с Павловым последние пять лет даже не виделись. И никаких тебе общих дел, одни неподтвержденные слухи. На юбилей Павлову он телеграмму прислал, а поздравить приезжал его зам. Я вам сейчас фотографию покажу. — Верка метнулась к шкафу и принялась искать альбом, продолжая рассказывать:
— Короче, ничего у моего мента тогда не выгорело. Видит око, да зуб неймет. В смысле, знал он, что Ремизов тот еще типчик, только хрен наручники на него наденешь. Опять же, Ремизов тот — хитрый чертяка. Время прошло, он мигом перестроился, и теперь порядочнее его вряд ли кого сыщешь. Это мой так говорил.
— А чем он занимается, Ремизов?
— В каком смысле? А-а… Я точно не знаю, вроде у него какой-то холдинг. В общем, всего немерено. Вот, фотки нашла. Ага… Это Павлов. Тот еще пройдоха, а глянь на физиономию — ни за что ведь не подумаешь, что жулик.
Она сунула мне под нос фотографии. На первой были запечатлены двое мужчин. Личность одного я видела недавно, на фотографии в доме вдовы, а рядом с покойным ныне супругом Алины Сергеевны широко улыбался господин, чье лицо прямо-таки излучало благодушие. Оба выглядели абсолютно благопристойно: добропорядочные граждане, которые любят Родину и платят налоги. На второй фотографии были изображены человек двенадцать. Рядом с Павловым пристроилась Верка — по левую от него руку, по правую — супруга, а рядом с ней.., рядом с ней стоял и скалил зубы наш недавний знакомый. Тот самый, что увлекался утюгом в доме Гошиной бабушки.
— Узнаешь? — спросила я у Матвея. Тот взглянул и произнес с выражением:
— Занятно.
— Еще как, — отозвалась я и вновь обратилась к Верке:
— Это что за тип?
Верка не меньше минуты его разглядывала, морща лоб и поджав губы. Потом головой покачала:
— Черт его знает. Народу было полно. Но он не из банка, значит, кто-то из приглашенных, кто-нибудь
— Можно я от тебя позвоню? — спросила я.
— Конечно, — кивнула Верка и придвинула мне телефон.
Я набрала номер вдовы, не очень-то надеясь застать ее дома. Мобильного я не знала, так что приходилось рассчитывать на удачу.
После четвертого звонка Алина Сергеевна сняла трубку. Я извинилась и сказала:
— Алина Сергеевна, когда вы на юбилее мужа фотографировались, рядом с вами стоял мужчина…
— И что? — не поняла она.
— Кто он?
— Честно говоря, не понимаю, о ком вы… Фотографий с юбилея много, и народу было достаточно.
— Высокий шатен с зачесанными назад волосами, на нем светлый костюм в полоску и красный галстук…
— Не помню, — растерялась она. — А это что, так важно?
— Очень. Может быть, мы сейчас заедем…
— Мне через полчаса надо быть у врача, — сказала она. — Давайте так, я вернусь из больницы, найду фотографии с юбилея и тогда вам перезвоню. Оставьте номер.
Я продиктовала номер, Верка нетерпеливо пританцовывала рядом.
— Что за мужик? — спросила она. — В смысле, чем заинтересовал?
— Он приходил к Диме.
— А-а…И что?
— Хотелось бы с ним встретиться.
— А вы со своей подругой после убийства ее шефа встречались? — спросил Верку Матвей.
— С Риткой? Нет.
— Где она сейчас, тоже не знаете? — Верка покачала головой, но как-то неуверенно. — Но в городе ее нет? — не отставал Матвей.
— Понятия не имею.
Как-то в это не верилось, неудивительно, что Матвей проявил настойчивость.
— Смотрите, что получается. Вашего бывшего шефа убивают, и его секретарь вдруг исчезает. Убили его на даче, а он вроде бы обещал своей любимой начать новую жизнь. Жена утверждает, что никаких денег после его смерти не обнаружили, следы борьбы на месте преступления отсутствуют…
— Зря вы это, — перебила его Верка. — Ритка к его убийству никакого отношения не имеет. Опять же, алиби у нее.
— Не обязательно убивать самой. То, что она вдруг исчезла…
— Ничего она не исчезала, — отмахнулась Верка. — Она у тетки живет, в районе. Менты ее замучили, и потом.., боится она.
— Чего?
— Того, — нахмурилась Верка. — Шефа-то убили, и убийцу до сих пор не нашли. Вот она у тетки и отсиживается.
— А по мне, это выглядит довольно странно, — тоже нахмурилась я.
— Ничего не странно, нормально выглядит. Ты бы тоже зубами клацала, случись такое…
— Значит, ты знаешь, где она? А поговорить с ней можно?
Верка задумалась.
— Вот что, я ей сейчас позвоню, и если она не против, тогда пожалуйста. А если.., то не обижайтесь.
— Хорошо, звони.
Верка удалилась на кухню, вернулась минут через десять.
— Сказала, что можете приезжать. Адрес записывайте… Только туда ехать часа два, не меньше.
— Ничего, время у нас есть, — заверила я. — Можно я фотографию возьму? Я потом верну.