Одна откровенная ночь
Шрифт:
— Я тоже скучал по тебе, бабушка.
Я закатываю глаза. Вчера вечером они с Уильямом приглашали его на ужин. Но я понимаю, ведь она до безумия обожает моего сыну. Школьные дни тянутся мучительно долго.
— У дяди Грегори и Бена будет ребенок!
— Я знаю, — отвечает Грейси, нежно улыбаясь ребятам. Она входит в комнату с моим мальчиком, обвившемся вокруг нее. Не удивлен, что она знает. В последние годы между ними установилась довольно тесная связь.
— Привет, Грейси, — говорю я.
— Миллер, — улыбается она,
— Здравствуй, дорогая. Хочешь пирог?
— О боже, нет! Из-за него у меня полнеют ляжки.
— Все с ними в порядке.
Уильям подходит ближе и бросает на Грейси неприличный взгляд.
— Что б ты понимал? — парирует она.
— Все, — уверенно отвечает он, заставляя меня улыбнуться, а Грейси усмехнуться. Уильям кивает всем в знак приветствия, а потом начинает суетиться вокруг Гарри, размахивая перед его носом пакетом из «Харродс».
— Смотри, что у меня есть, — подразнивает он. — Мама позвонила мне и сказала, что на прошлой неделе завуч похвалили тебя за помощь другим детям! Молодец!
Я хихикаю про себя. Да, это было до того, как он украл все их носки.
— Да! — восклицает Гарри.
Возбуждение в глазах сына заставляет меня радоваться.
— Знаешь, что внутри?
— Что-то для меня?
— Да, для тебя. — Грейси отодвигает сумку подальше и смотрит на Уильяма предупреждающим взглядом. — Но сначала расскажи мне, как прошел твой день.
— Не спрашивай! — кричит Жозефина, собирая тарелки. — Повсюду странные носки!
Грейси вздыхает, а Гарри начинает качать головой в знак согласия.
— Сегодня пять, бабушка.
— Пять?
Грейси выглядит шокированной, и это понятно. Обычно одна-две пары, а сегодня пять — это рекорд. И эта цифра потрясла моего мальчика до глубины души.
— Да, пять.
Гарри выбирается из объятий Грейси и раздраженно выпячивает свою маленькую грудь, но больше ничего не говорит. Ему и не нужно. Теперь, когда все собрались, он хочет убедиться, что цифра не увеличится. Я, Джордж, Бен, Грег и Уильям встаем и приподнимаем штанины, чтобы показать носки. Хотя мне и не нужно ничего доказывать, ведь мой сын знает, что может положиться на отца, но я все равно встаю. Кроме того, я обожаю его сосредоточенное лицо, когда он делает это.
Я чувствую, как Уильям косится на меня. Смотрю на него в ответ, хотя знаю, что мне не понравится то, что я увижу. У него будет очень усталое выражение лица.
— Он ребенок. Не спорь с ним, — шепчу, не обращая внимания на сардонический смешок Уильяма. Знаю, о чем он думает. Он считает, что это причуда никак не связана с тем, что Гарри еще мал. Просто дело в том, что я его отец. — Это всего лишь носки, — уверяю я.
Мой маленький мужчина медленно осматривает нас и поджимает губы, словно готовясь к худшему. Он уверен, что Уильям, Грег, Бен и я не подведем его, но старый Джордж…
— Отличный выбор, Джордж! — произносит Гарри, опускаясь
Я буквально слышу, как грудь Джорджа вздымается от гордости.
— Спасибо, Гарри. Бабушка Жозефина следит за мной.
Кажется, мое облегчение осязаемо, так же как и Уильяма. Мы оба смотрим на лодыжки Джорджа. Он надел пару темно-синих шерстяных носков. Страшные, конечно, но одинаковые, так что проходят тест. Жозефина гордо улыбается, и я мысленно благодарю ее за то, что она взяла все под свой контроль. Потому что Гарри заставил бы Джорджа снять носки, а обнаженные ноги старика — не самое приятное зрелище. Я вздрагиваю.
— Мило? — вполголоса интересуется Уильям, тыча в меня локтем. — У нас значит с тобой шелк, а ужасные носки Джорджа получают похвалу?
Я хихикаю и опускаю штанину. Осмотр закончен. Наблюдаю, как Гарри подбегает к дедушке.
— Дедушка, а можно мне теперь подарок?
Уильям смотрит на Грейси, спрашивая разрешения. Та кивает. Он делает шаг назад и садится, устраивая Гарри рядом. Тот уже пытается отобрать пакет.
— Эй! — ругается Уильям, отдергивая пакет и бросая на внука предостерегающий взгляд. — Куда делись твои манеры?
— Прости, деда.
— Вот так лучше. Знаешь, в этом мире есть только один человек, которого я позволю бабушке любить больше, чем себя.
— Я, — без промедления заявляет Гарри, — но в действительности у тебя нет выбора.
Я ничего не могу с собой поделать, разражаюсь смехом, к большому неудовольствию Уильяма, держась за живот и вытирая мгновенно намокшие глаза.
— Извини, — смеюсь я, понимая, что нужно успокоиться, прежде чем он замахнется на меня.
— Клянусь, это выводит меня из себя, — ворчит Уильям, в отчаянии качая головой и уворачиваясь от руки Грейси, когда та собирается хлопнуть его по плечу.
— Эй!
— Ну! — спорит он, ласково похлопывая Гарри по щеке. — Как это возможно?
— Он само совершенство. — Вытираю мокрой тряпкой грязные пальчики Гарри.
— Спасибо, папочка.
— Всегда пожалуйста. — Мне хочется стиснуть его в объятиях. — Нам нужно идти.
— Дай мне посмотреть, что там, — просит он, роясь в подарочном пакете. Мы все знаем, что внутри.
— Смотри!
Он уже забыл про носки, переживания стали неважными. Мне кажется, я не найду разумного способа исправить это.
— Ух ты! — Мне становится интересно, и я тоже рассматриваю пару. — Очень умно.
— На них нарисованы лошадки. — Гарри вытаскивает носки и прижимает к груди. — Они подходят к моей рубашке! Это невероятно круто!
Я рад, Грейси тоже. Каждый гребаный человек в этой комнате просто сияет от счастья. И пусть хоть кто-нибудь попробует сказать мне, что мой мальчик не идеален.
Встаю. На меня смотрят три пары глаз. Мне кажется, что все они думают о том, как я внутренне дрожу. Словно это самый яркий момент этого дня.