Одна жизнь на двоих
Шрифт:
— Ведь она оставила ради тебя свой дом, свою родину! — недоумевала Джейн.
— Да, но только потому, что это устраивало ее. Она никогда не беспокоилась о том, счастлив ли я! — Слова Форстера были проникнуты душевной болью, горечью и недоумением, как будто он осознал бессердечность Клавдии впервые. — Ты заставила меня задуматься, Джейн, какой преданной может быть женщина-друг. Прости, я часто не понимал тебя, дорогая.
— Не понимал? — повторила она, но тут же пожалела. Не следует ли из реплики, что его отношение к ней в корне
— Я искал твоей дружбы и воспользовался привязанностью к Барби, потому что мне это было нужно. — Биллу трудно было признаваться в своей корысти. — Я предлагал тебе деньги и дорогие безделушки, потому что был убежден, что ни одна женщина не устоит перед таким соблазном. И был спокоен, полагая, что мы квиты. Я готов был дать тебе все, чего могла бы желать самая избалованная и алчная леди!
— Не терзай себя… — попыталась возразить Джейн, но Билл прервал ее:
— А ты ничего не просила, не думала о себе. Никогда. Ты пеклась только о нас — о Барби и обо мне. — Он нежно дотронулся до ее заалевшей щеки. — Другие думали только о себе и о своих непомерных желаниях. А ты, Джейн… — Билл обнял ее за плечи. — Ты для меня как луч света. Любой мужчина был бы счастлив обрести такую спутницу жизни, как ты.
— Билл, очнись! Ты не слышишь себя! Этот бред — последствия ушиба. У тебя все еще болит голова. Лучом света для тебя была Клавдия, разве ты забыл? А я просто… — Джейн замялась. — Во мне нет ничего замечательного!
— Это и делает тебя замечательной, Джейн. Ты не живешь для себя и свет своей благородной души даришь другим людям, а сама остаешься скромно в тени.
— Таких женщин, как я, — множество! — воскликнула Джейн. — И лучше, чем я. Стоит только поискать, оглянуться…
— Я буду просто дураком, если потеряю тебя, — поклялся Билл, сильнее сжимая ее плечи.
Джейн совсем растерялась от неожиданно забрезжившего счастья.
— Билл, нам надо торопиться. Ты забыл про Барби?
— Ты права… — Он задержал взгляд на ее лице. — Я сказал правду, дорогая, совсем не оттого, что ударился головой. Я счастлив, раз этот благословенный удар разбудил во мне чувства. До этого я был просто богатым самонадеянным истуканом.
Джейн, вспомнив про свой обет, заметалась в отчаянии. Нет, Неистово заклинала она себя. Нет!
— Давай переоденемся, а потом я повнимательнее осмотрю тебя, — настаивала Джейн, вырываясь из объятий Билла. — Пора ехать к Барби.
Меньше чем за полчаса молчаливый Луиджи доставил гостей целыми и невредимыми на яхту Корбелли. Джорджио помог Джейн подняться на палубу. Билл, ничем не выдавая боли от травмы, легко взобрался следом за ними.
— Где Барби? — резко спросил он у Джорджио, перелезая через перила. — Где вообще все остальные? — Билл окинул гневным взглядом пустую палубу — кроме них и Джорджио на ней никого не было.
— Все внизу, отмечают день рождения Барби. — Итальянец ехидно ухмыльнулся. — Мы не могли больше ждать. Почему вы опоздали?
Но
Ворвавшись в просторную каюту, они увидели всю семью, собравшуюся за праздничным столом. Роскошный торт, вернее то, что от него осталось, красовался в центре стола. Барби радостно вскрикнула, вырываясь из цепких рук Флавии, и бросилась навстречу прибывшим.
— Папа! Мама! — Малышка, рыдая, прижалась к Джейн. Растроганная, девушка взяла ее на руки, сама чуть не плача.
Она смущенно смотрела на Билла. Девочка назвала ее мамой. И бросилась к ней, а не к отцу! Билл заключил их обеих в объятия, повинуясь неодолимому порыву любви к Джейн и Барби.
— Все хорошо, радость моя. Мы с тобой. — Говоря «мы», подумала Джейн, он хочет доказать коварным итальянцам, что мы трое — семья.
Но вечный спутник мисс Уилсон — червь сомнения не дремал: вскоре Билл пожалеет о своем поступке, вызванном благодарностью, плохим самочувствием и расстроенными нервами, не сомневалась Джейн.
Резкий голос Флавии прервал ее мысли.
— Барби отлично провела с нами время. Расплакалась, только когда увидела влюбленную парочку, а до этого даже о вас и не вспоминала. Мы все прекрасно повеселились.
Джейн обменялась с Биллом понимающим взглядом. Судя по заплаканным глазам малышки и по тому, как содрогалось ее хрупкое тельце, она плакала, не переставая, пока они не появились на яхте.
— Теперь мы больше не оставим тебя одну, обещаю, — успокаивал Билл дочку, бросая негодующий взгляд на семейку коварных и лживых итальянцев. А если сказать резче — на семью преступников.
— Так все-таки, почему вы задержались? — не отступала Флавия. — Мы ждали, ждали… Целую вечность.
— Нам пришлось начать веселье без вас, — «сожалела» Жизель. — Скоро должны приехать клоуны и актеры с кукольным представлением, поэтому мы хотели пообедать до представления. Если хотите что-нибудь перекусить, милости просим — стол полон вкусных блюд.
Больше никто не интересовался причиной опоздания гостей. Джорджио поднес им запотевшие хрустальные фужеры с шампанским, а Мария, видимо забывшая о своей нестерпимой головной боли, суетилась вокруг них с тарелками.
Барби прижалась к отцу, крепко обняв его за шею, пока они с Джейн потягивали шампанское, без аппетита глядя на остатки угощения. Не было желания есть — кусок застрял бы в горле. Билл не хотел портить праздник дочери и ни словом ни с кем не обмолвился о том, что с ним произошло. Потом они поднялись на палубу, чтобы понаблюдать за катающимися на водных лыжах, в ожидании судна с клоунами и кукольного представления. Выступление было встречено взрывами хохота маленьких сыновей Флавии и смехом Габи. На побледневших губах Барби тоже появилась робкая улыбка. Но на все оставшееся время ее невозможно было оторвать от Билла и Джейн. Даже резвящиеся вокруг дети не могли отвлечь девочку.