Однажды в Америке (др. перевод)
Шрифт:
— Я так и сделаю, — сказал Сай.
— Хорошо. Кто-нибудь из вас умеет водить? — спросил Макси.
Охранник сел за руль «плимута». Мы смотрели, как две машины развернулись и поехали обратно в город.
— Что вы хотите со мной сделать? — испуганно спросил политикан.
— Успокойся, ублюдок, — сухо ответил Макси. Болтун жалобно простонал:
— Вы же обещали меня отпустить.
Мы ничего не ответили. Бывший хозяин казино тщетно скользил взглядом по нашим непроницаемым лицам. Мы проехали миль пять
Макси сказал:
— Все, приехали, болтун. Вылезай.
Он вышел из машины, как сомнамбула. Макс и я завели его поглубже в лес. Мы приставили его к дереву. Макс ткнул ему в ухо ствол сорок пятого калибра и прошипел:
— Молись, ублюдок.
Тот упал на колени. Из его рта вылетали бессмысленные стонущие звуки.
Макси рассмеялся ему в лицо. Он убрал оружие обратно в кобуру:
— Ладно, ублюдок, на этот раз мы сдержим слово. Но если ты хоть раз что-нибудь вякнешь или попытаешься снова заняться прежними делами, мы скормим тебя червям. Ну как, обещаешь?
Он рухнул на землю, тихо стеная:
— Да, клянусь вам, клянусь именем святой Девы Марии.
— Кроме того, — продолжал Макси, — мы кое-чем запаслись, чтобы держать тебя на поводке на тот случай, если ты забудешь свои клятвы. Мы забрали твои поддельные книги избирателей. Я в любой момент могу отослать их оппозиционной партии, ясно? Поэтому лучшее, что ты можешь сделать, — уйти в отставку.
— Да, — пролепетал он еле слышно. — С меня хватит. Клянусь вам, я сделаю все, что вы хотите.
Макси развернулся на каблуках. Мы оставили политикана сидеть на земле. Он безутешно рыдал, уронив голову на руки.
Когда мы вернулись в «кадди», Патси сказал:
— Мы не слышали выстрела. Это ты его кончил, Лапша? Своим ножом?
— Нет, Макси просто попугал его, — ответил я коротко.
Проехав миль десять по автостраде и не доезжая до города, мы свернули в сторону Филадельфии.
На окраине города Макси позвонил по телефону Лу-Лу, боссу Филадельфии. Его не было. Тогда Макс связался с его правой рукой, Джонни. Мы назначили с ним встречу на Маркет-стрит. Он приехал. Джонни отвез нас в уединенный частный госпиталь на тихой улице.
Мы перенесли в него Гу-Гу. Доктор немедленно приступил к работе. Он вытащил пулю из плеча парня.
Макс заговорил с человеком Лу-Лу по имени Джонни:
— Мы хотим отсидеться пару дней в городе. Можно это устроить?
Бандит в раздумье покусал губы.
— Подождите минуту.
Он подошел к доктору. Они пошептались несколько минут. Доктор улыбнулся и кивнул. Человек Лу-Лу вернулся к нам и спросил:
— Это место вам подойдет?
— Вполне, — ответил Макси.
— А сиделки будут? — с надеждой спросил Косой.
Доктор рассмеялся:
— Здесь нет сиделок, разве что когда я делаю аборт.
Это был обшарпанный деревянный
Мы обошли его весь. Кроме доктора и нас самих, единственным обитателем сооружения был согбенный старик, который готовил и убирался в нем. Судя по его виду, он очень мало обращал внимание на окружающее. Старик занимался готовкой и что-то бормотал себе под нос.
Косой произнес:
— Вид у него такой, словно в банке у него полно зелени.
— Кстати, о зелени, — сказал Макс. — Мне это кое о чем напомнило. Пошли в комнату.
Мы поднялись наверх. Патси, Джейк и Труба выложили свои выигрыши на кровать. Вычтя из этой суммы собственные затраты, Макси разделил все деньги на семь равных частей.
Потом мы с Максом немного повозились с «томми», разобрав его на части, вычистив и собрав снова. Это было довольно компактное оружие. Оно весило около пятнадцати фунтов.
Макс сказал с усмешкой:
— Я научился с ним неплохо управляться.
— Результат очень средний, — возразил я.
— Почему? Я целил ему в ноги. Не забывай, что он был бегущей мишенью. Я выпустил восемь пуль, по четыре в каждую ногу. Чем плохая стрельба?
— Половину зарядов ты потратил зря. Ты стрелял секунды три. За это время из автомата вылетает больше двадцати пуль.
— Ладно, ладно, профессор. Как-нибудь мы съездим с тобой в «страну борща» и там попрактикуемся, — улыбнулся Макс.
Глава 29
Два дня мы спали, играли в карты, ели, пили, читали газеты и слушали, как Косой играет на гармонике. Это было ленивое, идиллическое существование и хороший отдых для выздоравливающего Гу-Гу.
Макси заплатил доктору тысячу за работу и за пребывание в его доме. Мы поехали обратно в Нью-Йорк, на Деланси-стрит. Шины ровно шуршали по горячей бетонной автостраде. Жаркий ветер, врывавшийся в открытые окна быстро несшейся машины, и исходившие от мотора потоки горячего воздуха обдували нас сухим пронзительным сирокко.
— Ну и жарища, как в ист-сайдской булочной накануне Пасхи, — заметил Макси.
Мы проделали весь путь меньше чем за два часа. «Кадди» въехал в забитые транспортом улицы, шум, суету и запахи Манхэттена.
— Дом, родимый дом. Наш старый добрый вонючий Ист-Сайд.
Косой в ликующем настроении рассылал домам воздушные поцелуи.
После пыльной и знойной дороги мы с наслаждением вошли в темную заднюю комнату «Толстяка Мо». Ее прохладная, сырая и заплесневелая атмосфера была пропитана парами пива. Мы скинули пиджаки, отстегнули кобуры и вытянулись в креслах, с облегчением почувствовав, что мы дома.
Вскоре появился сияющий Толстяк Мо. Он весело спросил:
— Как дела, ребята? — Он увидел повязку на плече у Гу-Гу и участливо осведомился: — Что случилось?