Однажды в Америке (др. перевод)
Шрифт:
— О, ничего особенного, — беспечно ответил Гу-Гу. — Меня немного продуло сквозняком.
— Его продуло куском свинца, — сухо произнес Джейк.
Мо отправился в бар и вернулся с обычной порцией освежающих напитков.
Когда мы выпили, Макси сказал Косому:
— Как насчет того, чтобы слетать к Кацу за старой доброй некошерной солониной и горячими пастрами?
— Я не против. Сколько брать? Две дюжины?
— Бери три, и разных видов.
Сандвичи исчезли почти мгновенно. Макс достал свою неисчерпаемую
— Парни, вы набросились на сандвичи, как молодой жених на невесту во время брачной ночи.
— Эй, Макс, — сказал Джейк, — еще по одной, и мы уходим, ладно?
— Ладно, Джейк. Вижу, тебе не терпится убедиться, что ваше заведение еще на месте, а? Боишься, что зять Гу-Гу приделал к нему колеса и укатил в неизвестном направлении?
— С моим зятем в порядке. По крайней мере, я на это надеюсь, — ответил Гу-Гу.
Мы пропустили еще по рюмочке. Потом ребята сказали нам: «Пока» — и ушли.
Появился Мо, ведя за руку своего нового помощника:
— Помните его, ребята?
Это был Филипп, старик с большими способностями в каллиграфии.
Я поинтересовался:
— Как дела, Фил?
— Спасибо, очень хорошо.
Макс спросил:
— Ты в порядке? Нашел себе комнату? Работа нравится?
— Все отлично. Просто замечательно.
Он довольно улыбался.
— Я нашел Филу комнату у Фанни, — сообщил Мо.
— У вдовы Бенни? — поднял брови Макс.
Мо с улыбкой кивнул:
— Она говорит, что Фил — очень приятный мужчина, совсем не такой, как Бенни. Настоящий джентльмен.
— Чудесная женщина, хорошо готовит и прекрасная хозяйка. У меня никогда не было… — Фил остановился. Он выглядел немного смущенным. Наконец он закончил: — У меня никогда не было такой уютной жизни. Из нее вышла бы превосходная жена.
— Если ты женишься на Фанни, я увеличу твое жалованье до ста долларов в неделю.
Пожалуй, Макс был слишком нетерпелив и немного грубоват в роли великодушной свахи. Глядя на него, я не мог удержаться от смеха.
— Вообще-то мы и так уже собирались это сделать. Мы обсуждали вопрос с леди. — В голосе Фила появились нежные нотки. — Не скажу, что я меркантилен, но ваше великодушное предложение делает ситуацию еще более благоприятной. Оно упрощает проблему. — Он благодарно улыбнулся. — Спасибо вам, джентльмены, за вашу доброту по отношению ко мне и к Фанни. — Он добавил, скромно опустив глаза: — Как сказала леди Фанни, когда я попросил ее руки: «Бог дает, и Бог берет».
— Пути Господни неисповедимы, — заключил я.
Макси улыбнулся. Он повернулся к Мо:
— Какие еще новости? Что здесь было без нас? Кто-нибудь звонил или заходил?
Фил сказал:
— Простите меня, джентльмены. Я должен вернуться к своим обязанностям.
Он вышел из комнаты.
— Давай, Мо, не тяни резину, — сказал Макс.
Мо присел. Он посмеивался себе
— Меня смех разбирает, — произнес он извиняющимся тоном. — Вы бы тоже обмочили себе штаны от смеха, если бы увидели, что я проделал с этими Химмельфарбами.
— А что ты с ними такого сотворил? — спросил я.
— Я подлил им в виски несколько капель снотворного. Они два дня проспали у нас во дворе.
— Очень забавно, — произнес я сухо.
Мо сменил тему:
— Этот Фил отличный парень. Быстро работает.
— Особенно со вдовушкой Фанни, — заметил я.
Мо засмеялся, вытер со стола и вышел.
На следующий день Макс и я отправились в главный офис, чтобы сделать отчет. Денди Фил поздравил нас с «хорошей работой», как он это назвал.
— Вы в деле, ребята, — сказал Фил. — Скоро вы узнаете, что это значит. А пока у меня есть для вас маленькое поручение. Надо выполнить одну просьбу, с которой обратился к нам наш друг из мэрии, разумеется совершенно неофициально. — Он продолжал небрежным тоном: — Думаю, вы знаете, что у мэрии неприятности с забастовкой лифтеров. Никто не может решить эту проблему. Теперь ею займемся мы. Здесь столкнулись большие интересы. Газеты и общественность уже подняли шумиху. Мы просто хотим оказать услугу мэрии, потому что для самою Синдиката это дело не представляет никакого интереса.
— Никакого? — переспросил я.
Фил усмехнулся:
— Ладно, ладно. Я забыл, что говорю с Лапшой. Ничего нельзя скрыть от этого парня. Хорошо, выложим карты на стол. Мы собираемся заняться профсоюзом лифтеров по тем же причинам, что и всегда.
Он улыбнулся и кивнул мне. Мы с Максом хорошо знали, какие это причины — деньги, добыча и власть для Синдиката.
Фил продолжал:
— Как я уже сказал, мы получили благословение мэрии.
Я перебил:
— Мы не видели на улицах никаких пикетов. Давно продолжается забастовка?
Она началась вчера и захватила пока только Бродвей и несколько улиц в Вест-Сайде. Надо остановить ее прежде, чем она успеет распространиться дальше.
Макс спросил:
— Они организованы? Кто за ними стоит?
— Кое-что нам удалось выяснить. В основном это неорганизованная стихийная толпа. У некоторых есть профсоюзные билеты. Мы собрали много информации. — Не прерывая разговора, он начал рыться в карманах. — Профсоюз — это внешний фасад забастовки. За ним скрывается много людей, которые хотят урвать свою часть добычи: уличные банды, горстка профсоюзных боссов, возможно, некоторые представители владельцев недвижимости. Они все участвуют в деле, пытаясь заграбастать себе то, что смогут. У меня есть достоверные сведения, что сегодня эти люди собираются встретиться в… — Фил продолжал рыться в карманах, пока не нашел листок бумаги. Он прочитал: — «В „Райском саду“ между Коламбас-авеню и Шестидесятой улицей сегодня, в два часа дня».