Однажды в Марчелике 4
Шрифт:
— Хватит! — нахмурившись, попросил молодой касадор. — Сам понимаю, что ошибся… Но мы найдём их, Гарри! Никуда Ульрих Томази теперь не денется!
— Унис и Трис… — проговорил Дьюс. — К сожалению, они ранены, Дан! По ним успел выстрелить ваш противник.
— Чёрт… — срыв Старгана грозил обернуться крупными неприятностями. — Мы можем как-то им помочь?
— У меня есть настойка из «Пыли Эрфы». Нужна? — полез к себе в сумку Гарри.
— Боюсь, что для нас троих это чистый яд… — ответил Дьюс, заставив сыщика нахмуриться.
Гарри Альфареро часто
И теперь хмурился снова. Большая тайна… Эти трое тоже были её частью. Вот только кусочки мозаики не хотели складываться в готовую картину. А ведь ответ был так близко — он его уже чувствовал, но никак не мог ухватить!..
— Я покину вас. Попробую доставить Уно и Триса туда, где им смогут оказать помощь… — проговорил Дьюс. — Если понадоблюсь — зовите, Дан.
— Хорошо, Дьюс… И передай мои извинения за сегодняшний срыв! — проговорил Дан, яростно растирая щеку.
— Не волнуйтесь. Мы всё понимаем… — ответил Дьюс и направился к кустам.
— Возьмите волла! — крикнул ему вслед Гарри, но ответа не получил.
И удивлённо посмотрел на Дана.
— Они не любят воллов, — пожал плечами молодой касадор. — И воллы их тоже…
— Мендоса! — крикнула Пелла, высматривая мальчика среди руин вражеского лагеря.
— Я тут! — отозвался подросток, поднимаясь на ноги, и показал «немезиду»: — Дан! Твой револьвер!
— Спасибо, хето! — поблагодарил его касадор. — Тащи его сюда! И спасибо за помощь! Ты меня сегодня от смерти спас…
— Да это… Я только рад был! — скромно ответил Мендоса, хотя в его голосе прямо-таки ощущался переизбыток гордости.
— И что теперь? — спросил Гарри Альфареро.
— Теперь? — Дан хмуро посмотрел на небо и задумался.
— Теперь у тебя будет перечная лихорадка! Идиот ты, Старган! — не удержавшись, зло крикнула Пелла.
— С чего это? — удивился Дан.
— Это ведь был «королевский набор»? Да, Дан Старган? Это был он? — девушка ткнула пальцем прямо в лицо молодого касадора, заставив того невольно поморщиться. — И ты теперь умрёшь? Все ведь умирают?..
На последних словах голос Пеллы дрогнул, а на глаза навернулись непрошеные слёзы.
— Не все, а только четыре из пяти! — пожал плечами Дан. — И это, думаю, не в моём случае.
— Все думают, что не умрут! Но рано или поздно это происходит с каждым придурком! — возмутилась Пелла, топнув ногой.
— Не в моём случае! — настойчиво повторил Дан, внимательно и серьёзно глядя девушке в глаза. — Я не умру, Пел!
— Обещаешь? — всхлипнув, спросила та.
И уставилась на касадора глазами, покрасневшими не хуже чем от специй.
— Ну точно не от «королевского набора»… — усмехнулся Дан, дружески приобняв её за плечи и позволив спрятать на широкой груди мокрое от слёз лицо. А затем обернулся к сыщику: — Нам надо ехать в Грисглад!
— А как же откат, Дан? — поднял бровь Альфареро. — Откат от специй
— Не сегодня, метен Альфареро!.. — жизнерадостно ответил молодой касадор, оторвав от груди немного успокоившуюся Пеллу. — Сегодня, Гарри, откат нам не помешает! Пора войти в уютную норку Томази… И пристрелить этого засранца! Вперёд!
И Дан Старган уверенно двинулся к месту, где оставил воллов. За ним пошла и Пелла, что-то тихо бормоча себе под аккуратненький нос.
А Гарри Альфареро ещё несколько секунд стоял, обдумывая происходящее. Ещё один камешек мозаики оказался в его руках, но никак не мог найти своё законное место в общей картине. Однако Гарри был уверен: это лишь временные трудности. Разгадка была предельно близка…
ГЛАВА 8
Трактир «Грис», город Грисглад, Марчелика, поздний вечер 24 августа 1937 года М.Х.
Комната была клеткой. Комната была тюрьмой. А ещё в комнате был небольшой бар — как единственное окно на волю…
Во всяком случае, Марианна Томази — теперь уже Томази, будь навечно проклята эта фамилия! — воспринимала и комнату, и бар в ней именно так. В принципе, никто не запрещал ей покидать помещение, но собственная добрая воля заставляла женщину оставаться внутри. И пить… Пить… Пить… Даже невзирая на отвращение своего умного организма!..
Марианна обладала удивительным свойством, которое почему-то было даровано лишь малому числу людей. Она не пьянела! Сколько бы ни было выпито, какой бы крепости ни были напитки, но она всегда оставалась на ногах, и рассудок не покидал её. И это был высший дар Господа своей вечно страдающей рабе. Так, конечно же, считала сама Марианна.
Столь удивительную способность эта девушка из хорошей семьи, получившая прекрасное домашнее образование — и вообще завидная невеста! — обнаружила, когда хоронили её первого жениха. Ах, что это был за жених!.. Всем женихам жених! Богатый, красивый, сильный — мечта всех красавиц родного Дусинэ. Сын губернатора провинции!
О более выгодной партии её отец и мечтать не мог. Немножко недоволен был выбором сына губернатор, но увидев невесту, которая в молодости была ослепительно красива, сдался и уступил. Дело шло к свадьбе, и весь город готовился праздновать. По случаю столь знаменательного события был запланирован парадный выезд — и даже торжества на несколько дней! В городе объявили выходной, открыли всем двери трактиров и салунов, снизили цены на выпивку и еду…
Парадный выезд как раз подходил к концу, и празднование уже начиналось, когда лошадь Романа, того самого сына губернатора, который влюбился в Марианну, понесла. Остановить её не удалось, а сам Роман, хоть и был прекрасным наездником, не сумел удержаться в седле. И вылетел из него, сломав шею…
Над его телом на одной из центральных улиц рыдал безутешный отец, безутешная мать и безутешная невеста, а город весело праздновал будущее венчание и свадьбу мертвеца, ещё ни о чём не догадываясь…