Однажды в Русальную неделю
Шрифт:
– Ага, нутром чуяла, – хохотнул Блуд.
Вены на висках Злобы напряглись, девушка совершила ещё одну процедуру вздохов-выдохов. На этот раз помогло меньше. Муж посмотрел на неё с малой толикой удивления, но без понимания.
– Знаешь, – Злоба тоже легла набок, – между тобой и Элизой есть связь, которую надобно разорвать. Ты не знал, что она была обрюхачена тобой? Я умолчала об этом, однако сейчас скажу: малышка родилась мёртвой.
– Как Элиза?
–
– Жалко, – неоднозначно сказал Блуд и отвернулся к стене.
Злоба минуту наблюдала за мужем. Разглядывала его тощую, загорелую спину, пытаясь побороть желание столкнуть этого труса с постели.
– Ладно, я сама вымолю прощение за тебя.
Мужчина не ответил. Злоба перевернулась на спину и натянула одеяло, умышленно не пожелав спокойных снов.
***
Она замотала голову платком и для отвлечения внимания сделала огромный акцент на глазах, нещадно выделив их косметикой, привезённой с востока. Учитывая то, что местное женское население не знало других средств, кроме репы, коей натирают щёки, результат должен был быть сногсшибательным.
Однако его никто не мог оценить: слобода разом опустела. Огромное скопление народа нашлось у церкви. Те, кто пришли с желанием действовать – а их было не больше двадцати, – несли с собой мотыги, факела, вилы, серпы и самодельные луки с кривыми стрелами гусиного оперения. Остальные собрались поглазеть и погалдеть.
Отец Ростислав расположился на ступенях, ораторствуя и яростно жестикулируя. К нему липла рыдающая Старуха, согнутая, казалось, в разы постаревшая. Наконец, она отстала и рухнула на колени, взглядом холерика водя по сторонам.
– … и единственный способ – сжечь окаянное тело, взятое Диаволом под контроль, – кричал священнослужитель. – Тогда вернётся спокойствие и исчезнет голод, ведь вы все знаете, что именно мавка потопила наш скот, что именно она заразила муку и зёрна спорыньей. Так отомстим ей, во имя Бога!
Кушать хотелось каждому, поэтому люди одобрительно голосили Отцу Ростиславу, позабыв узнать: а почему тело Элизы захватил Диавол, если ты прочитал над ней молитву, святой пердун, недоговариваешь ты!
Злоба поспешно пробиралась к церквушке, протискиваясь, а то и отталкивая людей. Было довольно тяжело, потому что на такие стремительные действия ей отвечали более сильными толчками.
– Но, – продолжил Отец Ростислав, – нам неизвестна её обитель. Придётся разделиться. За болотом стоит древний жальник – идеальное место для нежити, чуть далее, к городу…
– Я знаю! – выкрикнула Злоба, кивнула священнослужителю.
Отец Ростислав удивлённо моргнул, улыбнулся, но, взглянув девушке в лицо, прищурился.
–
– Это косметика, – так же тихо прошипела Злоба, обернулась к людям. – Я знаю, где находится Элиза. Я видела её, когда ходила на болото за брусникой. Мавка танцевала на полянке и… расчленяла бедную скотинку, коров, сворованных у вас!
– Злоба, это правда? – уточнил священнослужитель.
– Я хаживала не раз на ту поляну, дабы убедиться. Элиза совершает какой-то обряд.
– Она украла мою Дарену! Она схватила мою внучку! – провыла Старуха.
– Ведьмы часто используют младенцев и части тел детей для варки сильнейших зелий, способных разрушить целое селение, – священнослужитель обратился к толпе. – Нам грозит смерть, братья и сёстры, если мы не одолеем мавку. Дело очень серьёзное. Отправляемся прямо сейчас! Злоба…
Девушка криво улыбнулась, изобразив богобоязненный взгляд.
– Это мой долг, Святой Отец, идём прямо сейчас, как вы и молвили.
Как и ожидалось, за ними пошли только те, кто взял с собой оружие-инструменты для работы на поле. Намеревались ринуться и бесшабашные подростки, дети, но родители сдерживали их, а некоторым более глупым давали подзатыльник, дабы заработала голова.
У частокола их ряды пополнились ещё одним человеком. Блуд нагнал Злобу и тут же поцеловал. Мужики засвистели, безутешная Старуха матюгнулась, а Отец Ростислав прочитал нотацию о воздержании, приведя в пример выдержки из Нового Завета.
– Господи, тебя ударили? Кто!?
– Это косметика, – ответила девушка, впрочем, спокойно. – Ты всё-таки решился. Блуд, я…
– Злоба, поговоришь позже со своим супругом, он никуда не денется, – прервал священнослужитель. – Указывай путь и не отходи далеко от меня, толкуй обо всём, что видела. Нам надобно спешить, но без тактики с мавкой не справишься: они живут семьями, а болотные травы защищают их от посторонних.
– Всё будет хорошо, – шепнула девушка мужу. – Просто не убегай, слышишь, не убегай.
Они двинулись вперёд.
За вянущим камышом, засыхающим белокрыльником, жёлтой калужницей они видели Озеро Утопленников, свалку для отходов дубильни. Над водой летали одиннадцать белоснежных фигур, кончиками крыльев касались мутной глади, словно ножом вырисовывая узоры. Лебеди кричали, и от их крика становилось жутко на душе, ибо был он схожу человечьему.
На месте хижины колдуньи, к всеобщему удивлению, остались одни угли, в форме которых выделялся каркас хибары. В углу краснела раскалёнными кирпичами печь. Земля вокруг, однако, продолжала цвести и благоухать, будто огонь не мог перекинуться с крыши на деревья, со стен – на кусты.