Однажды в Вестеросе

faisca

— Я… я… — кровь запузырилась на разбитых губах.

— Он ударил мальчишку, который пытался пройти через оцепление.

— Ясно, — медленно протянул сир Барристан, делая шаг назад и не водя взгляда с лица гвардейца. – Я позову мейстера Пицеля или кого-нибудь из его подручных. Отнесите его в казарму.

— Сир Барристан…

Он приоткрыл глаза. Сейчас ему казалось, словно ему снится сон. Понадобилось несколько минут, чтобы понять, что сном были воспоминания о Королевской Гавани.

—

Помогите мне вас перевернуть, — голос молодого мейстера был блёклым, как и его серая внешность.

Сир Селми наконец его увидел: мейстер был высоким, но щуплым, под бесформенной мантией торчали острые угловатые плечи, даже через широченные рукава можно было понять, что руки у мейстера хоть и длинные, но тонкие, как лучины, пальцы, как тоненькие веточки, белая, почти прозрачная кожа, просвещавшая каждую венку, каждый даже самый мелкий капилляр. Такому не под силу даже, кажется, ребёнка перевернуть, не то, что сира Барристана с его широкой грудью и коренастыми плечами.

Гвардеец Белой Гвардии сделал над собой усилие и повернулся сначала на бок, подавив внутри себя стон, не дав ему вырваться наружу. А после и на живот. Только тогда он понял, что боль у ран на животе и плече поутихла и была уже не такой резкой и одурманивающей. Сир Барристан не знал, как долго безымянный мейстер колдовал над ним, но колдовство сработало однозначно. Однако веки всё также наливались упорно свинцом. Но это, видимо, была вина не болей от ран, но смертельно усталости в следствии ранений, полученных на поле боя.

— Может, всё же макового молока? – тихо спросил мейстер, прислушиваясь к тяжелому дыханию старика.

— Нет, — упрямо отказался тот. – Мне всё равно уже лучше.

— Вам стоит только попросить.

Но Селми пропустил его реплику мимо ушей. Его глаза вновь закрывались, окутывая его сознание тьмой.

— Он вернулся. Он вернулся, милорды! – сир Дарри неожиданно для своих габаритов бойко ворвался в покои, где мейстер Пицель и сир Селми сидели за столом, устеленным письмами и картами.

— Кто? – недоумевал Пицель, нервно поглаживая свою бороду. – О чём ты бредишь, мальчишка?

Хотя Дарри сложно было назвать таковым.

— Принц! – выпалил гвардеец. – Рейгар! Его Высочество в столице.

Сир Барристан непроизвольно вскочил на ноги. Мейстер же моментально побледнел, даже его рука застыла, так и не дойдя до конца его слегка курчавой седой бороды.

— Что ты такое говоришь? – спросил он, словно не поверив своим ушам.

— Говорю, что принц Рейгар прибыл в Красный Замок. Прямо сейчас.

— Где он? – спросил сир Барристан, направляясь к двери.

— На нижней террасе, сир. С Его Величеством.

Сир Барристан спешил по пустым плохо освещенным коридорам вниз и не мог поверить, что кронпринц действительно

вернулся. Он один из немногих верил, что он вернётся в конце концов, кто верил, что Рейгар не сможет просто покинуть Семь Королевств. Но сейчас, когда он чуть ли не бежал по лестнице, перепрыгивая ступеньки, он не мог поверить в то, что Рейгар тут. Сир Барристан бежал, словно ему и не было столько лет, а седина не выбелила волосы и бороду.

Вид на нижнюю террасу Красного Замка открывалась из покоев в северном крыле, куда сир Барристан и поспешил сразу же, как услышал весть. Теперь они видел сам: Рейгар действительно вернулся. Зрение гвардейца всё ещё не подводило, и он смог углядеть некоторые изменения в молодом кронпринце, которые произошли в нём с их последней встречи: спина стала ровнее, а походка твёрже.

Убедившись, что кронпринц прибыл, сир Барристан покинул покои и двинулся к выходу с террасы, чтобы подождать Рейгара там. Но долго ему ждать не пришлось. Когда гвардеец миновал полутёмный коридор и почти оказался у арки, которая вела на террасу, до него донёсся крик Эйриса:

— Всем плевать!!!

Рейгар вылетел с террасы молнией уже через несколько секунд. Так стремительно, что чуть будь сир Барристан ближе, они обязательно столкнулись бы. Но Рейгар его даже не заметил. Он стремглав бросился по коридору прочь, как когда-то убегал от конфликтов с отцом в детстве. И гвардеец мог его понять: король всё ещё истошно вопил, что всем наплевать. Сир Селми даже не заглянул на террасу. Он лишь устремился по коридору вслед за принцем, опасаясь потерять его след.

— Милорд? – неуверенно окликнул сир Барристан принца.

Тот оглянулся. Они встретились взглядами. Селми отметил, что лицо кронпринца было теперь не такое умиротворённое, каким всегда было раньше. Без этой привычной для него нотки грусти в глазах. Вместо неё появились уверенность и решительность, которые огоньками плясали в фиалковых радужках, но кроме них на лице сейчас читалась досада, растерянность и, сир Барристан не мог быть в этом уверен, нотка страха.

— Страх ранит сильнее меча, — прошептал гвардеец, но он не был уверен, что Рейгар его расслышал.

Спустя несколько дней он повторил это вслух, когда выражение лица Рейгара приняло тот же вид, что и в первую ночь, когда принц прибыл в Красный Замок.

— Страх ранит сильнее меча.

И кронпринц замер, лицо его стало каменным. На доли секунды. В следующее мгновение он натянуто улыбнулся, но улыбка эта вновь напомнила гвардейцу прошлого Рейгара: она была грустной.

— Я не боюсь, можете не беспокоиться на этот счёт, — заверил гвардейца Рейгар.

— Главное, чтобы в нужный момент вы смогли отличить бесстрашие от глупости, мой принц.