Однажды в Вестеросе

faisca

Ещё через десяток шагов Селми насторожился: звон Рейгарова меча более не звучал рядом с ним. Он подковырнул кончиком меча доспех седовласого старика со слегка поржавевшим мечом и всадил его почти на половину ему в живот. Старик закашлялся, и на лицо сира Барристана попали брызги его слюны, вперемешку с кровью. Но он лишь поспешил извлечь меч и развернулся вокруг своей оси. Он отвечал на удары врагов, стараясь сохранить концентрацию и внимательность, иногда уворачиваясь совсем в последний момент, минуя нежелательных ударов по открытым участкам тела. Между делом он старался найти глазами Рейгара. Но кронпринца не было видно в живом потоке тел.

Через минут пятнадцать тщетных поисков

сир Барристан увидел знакомое серебро волос чуть поодаль. Рейгар сражался как лев, защищаясь от осыпавших его ударов, и нападая с холодным расчётом. Сир Барристан не спешил вмешиваться, видя, что кронпринц вполне способен справиться с настоящей угрозой самостоятельно, однако он постарался сократить расстояние между ними до минимума. Он обязан был быть рядом.

Боль прорезала плечо внезапно. Сир Селми обратил лицо к источнику боли и увидел меч почти по самую рукоятку поведший в его левое плечо, как раз в просвет между панцирем и металлическими наплечниками. Рыцарь ударил нападающего в нос рукояткой меча и, отступив шатаясь назад, рассёк шею кривоватым движением. Но этого было достаточно. Враг пал. А сир Барристан поспешил извлечь оружие из своего тела. Боль стала практически невыносимой, в глазах мгновенно потемнело.

«Возьми себя в руки, Селми. Возь-ми се-бя в ру-ки».

Мир снова наполнился красками, и гвардеец успел отставить в сторону ногу прежде, чем он начал падать без чувств. Рядом с его лицом лязгнула сталь. Юнец из его армии принял на себя удар, который предназначался сиру Барристану, парировав его своим дешёвым мечом. Но поблагодарить его рыцарь не успел, потому что парень рухнул замертво наземь. Но этого было достаточно, чтобы Селми был уже готов. Он встретил неприятеля целой чередой ударов, которые сыпались на него один за другим, не давая ни секунды на передышку и на то, что бы помыслить о чем-либо. Шагая на неприятеля, сир Селми наносил удары всё неистовее. На четвертом шагу он всадил меч врагу в глотку и резко дёрнул на себя и чуть в сторону. Лезвие вырвалось из горла с омерзительным звуком, разрывая артерии и алые мышцы.

Сзади ещё один предательский клинок. На этот раз под удар попала правая нога. Лезвие вошло ниже панциря, со скрежетом пройдясь по кромке пласта металла, который должен был сохранить рыцарю ногу. Сир Барристан сжал зубы, что есть мочи, но стон не смог остаться в груди. Левая нога подкосилась, и лорд-командующий еле устоял на ногах. При попытке упасть на одно колено лезвие медленно продвинулось по плоти вверх. Сир Барристан был готов поклясться, что слышал, как лезвие вражеского меча разрывает его плоть подобно холщевой тряпке.

Собрав остатки сил в правой руке, рыцарь с криком развернулся и обрушил на врага свой тяжёлый меч. Но тот, предвидев отпор, рванул свой меч на себя, резко высвобождая его из ноги сира Селми, чем всё же дал ему больше свободы действия, и прикрылся левой рукой. Меч сира Селми со звоном прошёлся по металлической перчатке и дальше по доспеху на предплечье. А в следующее мгновение гвардеец Белой Гвардии увидел серебряную гриву, затеявшую танец с великаном. Он похолодел. В руках Баратеона был боевой топор, Рейгар сосредоточенно сжимал в руке тонкий меч.

Это придало сиру Барристану сил, которые, как ему показалось, он уже почти утратил. Он увернулся от очередного удара и рассёк клинком противнику лицо, тот с визгом отшатнулся в сторону, споткнулся о чей-то труп и упал. Сир Селми воспользовался моментом, чтобы прекратить его существование точным ударом по артерии. Гвардеец поспешил к двум центральным фигурам битвы. Вокруг творилась неразбериха, но к Рейгару и Роберту никто не решался подойти. Сир Барристан знал, что не может вмешаться, но он не собирался дать Рейгару

погибнуть. С того расстояния, где он находился, не было слышно, о чём они говорили, но Баратеон гневно что-то выкрикивал. Рейгар защищался, сжав плотно губы. Роберт наносил удары с яростью. Иногда не осмысленно. Сир Селми видел по его движениям, что им двигала ненависть. В отличии от Рейгара, который оставался беспристрастным, что позволяло ему мастерски защищаться от ударов. Отскочив в сторону, Рейгар подхватил какой-то щит, вовремя прикрывшись им. Послышался отчётливый хруст дерева под ударом боевого топора.

Сир Селми рванул было в сторону кронпринца, но дорогу ему преградил ещё один великан. На голову выше гвардейца, он был раза в полтора шире в плечах. В руках его был длинный и массивный двуручный меч, которым он мастерски размахивал, задействовав лишь одну из рук. Барристан увернулся раз и два. На третий раз ему пришлось отступить в обратном направлении на несколько шагов во избежание удара. Великан сохранял молчание, лишь упорно наступал. Сир Барристан парировал удары, но это выходило всё хуже. Левая рука его совсем утратила работоспособность из-за раны в плече. А правая нога двигалась всё неохотнее. Каждое движение вызывало неистовую боль, с которой было всё сложнее бороться. Сир Барристан чувствовал, как холодела нога. А это могло лишь значить, что потеряно слишком много крови. Но сейчас не было времени, чтобы думать об этом. Пытаясь предпринять попытки атаки, рыцарь лишь наталкивался на сосредоточенную оборону. Меч постоянно скользил по металлу прочь, не достигая желаемых участков, которые он мог ранить. Сир Барристан бросал встревоженные взгляды за спину великана, преградившего ему путь к Рейгару. У Баратеона с кронпринцем мало что изменилось. Разве что удары первого стали медленнее и менее сосредоточенными.

«Он выдыхается», — с облегчением подумал сир Барристан и расслабился только на секунду.

Меч великана ударил по доспеху на плече слева. Не ранил, но причинил новую боль, заставив доспех упереться в открытую рану. Сир Барристан лишь ещё сильнее сжал зубы, до скрежета, и сконцентрировался на своём противнике. Он предпринял ещё несколько попыток атаковать, но сейчас ему не хватало роста и силы, и былая проворность под действием ран оставляла его с каждой секундой всё больше, заставляя двигаться медленнее. Но сир Барристан не сдавался.

Наконец, ему удалось пройтись лезвием по коже великана: по лицу от уха и к подбородку. Никаких серьёзных повреждений, но это отвлекло великана на доли секунды, что дало сиру Селми преимущество. Он нацелил кончик меча на щель между нагрудным панцирем и металлическими плечиками: под мышку. Меч зашёл неглубоко. Великан взвился. Сир Селми изменил угол входа и вонзил меч глубже с неимоверным усилием, пока, как ему показалась, не услышал, как кончик меча скребанул по доспеху с другой стороны. Великан захрипел, на губах выступила кровавая пена. Сир Селми, видимо, пробил ему оба лёгких. Он рывком высвободил меч, не имея больше сил удерживать жертву, и позволил великану, наконец, повалиться на землю тяжелым грузом. Рыцарю понадобилось время, чтобы найти взглядом Баратеона. С этой точки Рейгара Барристан не видел. Он вновь поспешил к ним.

По пути он сразил двух непутёвых солдат. Третьему подсёк колени, и он упал, с криком хватаясь за ноги. А потом его перед глазами потемнело. Барристан увидел серебряные пряди с застывшими в них почти чёрными каплями крови. Баратеон вколачивал в грудь лежащего Рейгара свой топор. Снова и снова.

— Где она?! – орал он.

Его взгляд был безумен. Кровь Рейгара обагрила его лицо.

— Где она?! ГОВОРИ, ГДЕ ОНА!

Ещё один удар. На кончике топора Роберта были уже видны частицы земли.