Однажды в Вестеросе

faisca

Бран только сжал её плечи сильнее, и она впилась своими пальцами в его руки, словно ища поддержки.

— Я не понимаю, что со мной происходит, Брандон, — прежде чем понять, что говорит прошептала Лианна. — В голове только он, и сердцем как будто он завладел. Это ли любовь?..

Пустым невидящим взглядом Лианна уставилась в окно, все еще сжимая руки брата.

— Выходит, люблю его, Брандон, — она всхлипывала при каждом слове, её тело тряслось, как дерево на ветру.

Как будто правда, доселе неизведанная, открылась ей. Лианну

это поразило в самое сердце. Слёз больше не было, было только чувство полного потрясения и боли, засевшей в груди.

— Роберта?

Но Лианна не ответила. Бран развернул её к себе и крепко прижал к груди. Лианна обхватила его своими тоненькими ручками. Она не плакала больше, но тело её всё еще била крупная дрожь, как если бы она стояла в одном платье на морозе. Брандон гладил её по волосам, не прерывая, не мешая ей своими вопросами. Он просто был рядом. Он всегда таким был. Самым чутким и нежным из братьев. Он понимал её лучше всех, оберегал её сильнее всех, позволял ей больше всех. И когда был нужен, Бран всегда был рядом.

— Ты стала совсем другой, Лианна, — наконец произнёс он, чувствуя, как сестра стала успокаиваться в его объятиях. — Не знаю, кого ты пыталась обмануть, делая вид, что всё как прежде.

— Я не хочу замуж за Роберта, — прошептала Лианна ему в грудь.

Брандон сразу понял, в чем таился корень зла — его сестра влюбилась прямо накануне собственной свадьбы, и он сразу понял всю глубину её боли. Лианна не знала, конечно же, но и у него были юношеские неудачи, которые ранили похлеще мечей и стрел.

— Тогда не выходи за него, — проговорил Бран. — В чём проблема? Никто ведь не принуждает тебя, Лианна.

— Выбора у меня больше нет. Мать не разрешит.

— Ты не можешь знать, — покачал головой Брандон.

— Я знаю! Я уже говорила с ней. Она так и сказала — выбора у меня больше нет.

— Лианна… — он вздохнул. — Поговори с отцом, когда он вернётся. Неужели до тебя не дошло? Он же тебе всегда говорил, что он не отдаст тебя замуж против твоей воли. Он никогда не позволит тебе страдать. В идеале он всегда хотел для тебя брака по любви. Но мы прекрасно знаем, насколько мизерна подобная возможность. Но раз ты любишь, то ты можешь…

Брандон не успел закончить, потому что Лианна отпрянула от него и посмотрела на него во все глаза, полные ужаса:

— Нет! — вскрикнула она. — Никогда! Даже не произноси это вслух! Это будет ещё большим оскорблением! Как тебе вообще такое в голову могло прийти?!

Брандон посмотрел на неё недоумевающе. И Лианна поняла, что он понятия не имеет, о ком она говорила, как и не имеет понятия о том, что произошло между ней и кронпринцем. Делясь своими переживаниями, Лианна забыла, что не рассказала самого главного. Она снова отвернулась от него и коснулась рукой стены, чтобы сохранить равновесие. Она дышала медленно, пытаясь прийти в норму.

Брандон не нарушал тишины, скорее всего, в первый раз в жизни не зная, что сказать.

— Тебе всё же стоит

подумать об этом, — осторожно произнёс он.

Лианна обратила на него свой разозлённый взор:

— Тут не о чем даже думать, и я не собираюсь об этом думать больше, — она снова была зла на себя: за минуту слабости, хотя она уже твердо для себя решила, что все в прошлом. — Будет лучше, если ты уйдёшь, — она двинулась было к двери, но Бран перехватил её за руку:

— Постой же.

Она вырвалась из его ладони.

— Что с тобой не так? – недоумённо спросил Бран, беря её лицо в свои ладони.

Он внимательно разглядывал её лицо, словно пытаясь прочитать по глазам, что произошло такого, что так изменило его бунтарку-сестру, сделав из неё глубоко страдающего человека. Но Лианна лишь отводила глаза в сторону.

— Лианна, — жёстко произнёс он.

Она подняла на него глаза. Их взгляды встретились. Но Бран мог разглядеть в них только злость, перемешанную со смятением и растерянностью.

— Прикроешь? — внезапно спросила она.

— Да, — Бран кивнул, отпуская её.

Девушка не оборачиваясь вышла прочь из комнаты, прихватив шерстяной плащ с мехом.

Когда Лианна вернулась обратно в замок, уже смеркалось. Вороной Брана был измучен. Последние несколько миль до дома он уже просто шёл, потому что Лианна неосмотрительно загнала его гораздо раньше. Во внутреннем дворе замка уже зажгли факелы на входах. У конюшни было зажжено целых три. Лианна различила несколько фигур. Подъехав ближе, она увидела Миккена, отца, бледного как снег, и Брандона. Последний из всех троих был самым спокойным.

— Слезьте с лошади, юная леди, — прогремел Рикард.

Сердце Лианны бешено заколотилось при виде отца, ведь его ждали не раньше следующей недели! Она хотела броситься ему на шею, но его лицо выражало глубокую сосредоточенность, как и всегда, когда Лианна перегибала палку. И Лианна вспомнила, что на отца она тоже затаила обиду, как и на мать. Она повиновалась приказу отца, но сделала это с трудом, устав за долгую поездку верхом.

— Я просил тебя, Лианна. Сколько раз я просил тебя не делать так. Особенно когда в нашем доме гости. Тем более, ты и сама прекрасно знаешь, — Лианна поняла, что голос отца звучит совсем уставшим, — сейчас у нас не просто гости. Мать рассказала мне о твоём поведении. Тебе было строго-настрого запрещено покидать стены Винтерфелла! А ты нарушила это правило.

— Никто мне этого не говорил, — Лианна скрестила руки на груди. — Они просто отобрали мою лошадь.

— Лианна!

Теперь она не могла толком рассмотреть лицо отца. Он стоял спиной к факелам, и девушка видела только ореол, который окаймлял высокую фигуру лорда Старка. Однако по голосу было слышно, что он не на шутку зол.

— Этого больше не повторится, — тихо проговорила она.

— Конечно, не повторится. В противном случае тебе придётся держать ответ за нарушенное слово.

Лианна кивнула.