Одноклассники бывшими не бывают
Шрифт:
— А с кем сейчас осталась эта твоя Пискля? — вдруг подозрительно спросила мама.
Только что она любовалась браслетом из мелких лавандовых бусин с золотым напылением — когда поворачиваешь руку они из густо-лиловых становились солнечно-сияющими. Я прекрасно понимала, что из дешевого бисера, который я бы купила на рынке в гостинце «Севастополь» вместо волшебства получилась бы примитивная пошлая поделка, но все равно почему-то неловко было признаваться маме, сколько стоят одни только материалы для этого
Переход с одной неловкой темы на другую, ситуацию не улучшил.
— Мммм… А кольцо не хочешь примерить? Оно в том же стиле и тоже с секретом, — чуть громче, чем стоило, предложила я, будто бы не услышав ее вопроса.
Мама посмотрела на меня, подняв брови. Нахмурилась.
А потом у нее сделался очень хитрый вид.
— Конечно, привози свою кошку! Присмотрю, сколько вам надо! Только лоток и корм не забудь, — бодро предложила она.
«Вам».
Свои выводы она сделала.
Никаких иллюзий я не питала.
Стоит мне выйти за дверь — начнет названивать своим знакомым из нашего дома и расспрашивать, кто ко мне ходит. Уверена, они ей еще и про монстр-лимузин расскажут.
Я пока не была готова предъявлять Соболева общественности. Это была моя тайна и моя сбывшаяся мечта. Все еще немного нереальная: воображаемый жених, актер, сошедший с плаката в комнате, джинн из старинной лампы.
Все ведь будут ахать — школьная любовь!
Так мило!
Мама к тому же может и припомнить, что он мне нравился в школе, а это еще более тайная тайна, чем мой неслучившийся сын.
Это неловкость, которая покачнет равновесие наших отношений.
Сейчас Илья любит меня чуть-чуть больше, чем я его.
Это он признался первым, он принял мою боль, он приезжает каждый день, стремится ко мне каждую минуту, пишет нежные сообщения с работы.
Мне не хочется выглядеть одержимой, которая годами выжидала и вот наконец заполучила его себе.
Равновесие нарушится, и более влюбленной и зависимой окажусь я.
Когда-нибудь я ему это расскажу, но не сейчас.
Сейчас все хорошо — Пискля растет, распушается, ест все больше корма каждый день, надрессировала нас покупать ей древесный наполнитель для лотка, другого не признает.
Совсем не похожа на прежнего заморыша. Я даже жалею, что не сделала фото ее первых дней с нами. Было бы забавно сейчас сравнить — и еще разок через год. Возвращаясь домой, я подозрительно оглядываю окрестности в поисках бело-рыжих котов и кошек.
Что я буду делать, когда найду? Не знаю. Не алименты же требовать!
Вынести Писклю познакомиться: «Знаешь, пришло время сказать, что я не твоя настоящая мама!»
Я настолько привыкла к тому, что Илья живет со мной, что даже съездила на день рождения к подруге, оставив
Отлично посидела в баре, выпила пару коктейлей, но от продолжения отказалась, хотя меня уговаривали:
— У тебя же дома дети не плачут! Вон у Таньки плачут, а он все равно с нами!
Танька отмахивалась:
— Поэтому я и с вами! Надо же хоть иногда от них отдыхать, пусть муж помучается с этим вечным: «Я покакала! А я сломал кран! Аааааа, где мое одеяльце!»
Я вежливо улыбнулась, но все равно вызвала такси и поехала домой.
Туда, где меня снова кто-то ждал.
Наверное, надо было потерять это ощущение, чтобы снова научиться его ценить.
«Ты где?» — пиликнул телефон.
«В пяти минутах от дома» — написала я, глядя на окна своей квартиры. Хотелось еще немного постоять так, наслаждаясь спокойным теплым счастьем и предвкушением встречи.
«Ужинать будешь?»
И одновременно на кухне зажегся свет. Мелькнул силуэт Соболева, открылся-закрылся холодильник. Не дожидаясь ответа на сообщение, он уже отправился что-то готовить.
«Чтобы любовь твоя ко мне рождалась…
И так же долго продолжалась…»
*************
О чем мне еще мечтать, если у меня на кухне готовит ужин мужчина, не забывавший меня больше десятка лет?
— Эй, у тебя своего дома нет, что ли? — я поднялась на цыпочки и чмокнула Илью в губы, когда он вышел встречать меня в прихожей. — Как ни приду, ты все тут! Так и привыкнуть недолго.
— Есть, но там нет тебя, я проверял. И Пискли тоже. Так что привыкай, привыкай… — серьезно ответил он. — Ты подозрительно трезвая. Не понравилась вечеринка?
— Понравилась, но там нет тебя!
Пискля выбежала с деловым видом и вопросительно сказала:
— Мя?
— И тебя тоже нет, — заверила я ее. — Никто не держит в барах маленьких котяток. Может, я бы чаще туда ходила.
— Очень зря не держат, — согласился Соболев.
Но Пискля, проигнорировав нас, посеменила на кухню. Больше ее ничего не интересовало. Работать в баре она не планировала, ее и тут неплохо кормили.
Но во время ужина, ближе к десерту, я возобновила разговор:
— А если серьезно, тебе не скучно здесь со мной?
Соболев читал новости с телефона, время от времени отламывая вилкой кусок пирожного. Сегодня была пятница, но он доверил рабочие дела заместителю, чтобы отпустить меня погулять.
По его словам конец лета — мертвое время, он в зале особо не был нужен.
— Как с тобой может быть скучно? — отмахнулся он.
— Ну, у тебя на работе бурная ночная жизнь, а тут сплошное мещанство с чаем и котиками, — я тоже ковырнула вилкой пирожное.