Одноклассники бывшими не бывают
Шрифт:
Игорь, в принципе, был неплохим вариантом. Солидный мужчина с хорошей машиной и высокой должностью. Ну, туговат немного, зато сквозь толстую шкуру его не ранят мои уколы — а я в последнее время стала злой до жестокости.
Дважды разведен, что в сорок четыре даже плюс. Значит, не боится отношений и надрессирован на всякую женскую ерунду: дарить цветы, выносить мусор и правильно отвечать на вопросы «Мне идет?» и «Я толстая?»
Только вот отсутствие детей меня немного беспокоило — а ну как захочет младенчика? Часики-то
— Насчет третьего свидания полностью согласен! — глаза у него масляно блестели. — Но про детей пока рановато говорить.
— Дети часто случаются от секса, — назидательно заметила я. — Даже если очень стараться этого избежать.
— Тогда сразу скажу, что меня они не интересуют. Назойливые орущие создания, от которых двадцать лет потом не отделаться. Никогда не интересовался этой стороной жизни. Даже с первой женой развелся из-за этого.
— А со второй? — я качнула ногой, дотронулась мыском туфли до его ноги и провела по ней до колена. Игорь завороженно проследил мой путь и сглотнул. — Почему со второй развелся?
Что-то он медленно разогревается. Неужели в этом плане тоже будет медленным?
Или есть смысл надеяться на основательность и дотошность?
Надо было брать вино.
Я обернулась, чтобы позвать официанта…
И вздрогнула, встретившись со знакомым взглядом из-под пшеничных волос.
Глаза в глаза, в упор — хоть и через всю террасу.
Так близко — хоть и на расстоянии, когда можно сделать вид, что не узнала.
Рядом Матвей. Уткнулся в телефон, не смотрит по сторонам.
Пока еще не заметил, что его отец застыл на входе и, не отрываясь, пялится на меня.
На заднем плане Игорь что-то такое важное отвечает на мой вопрос, но каждое слово пролетает мимо, не оставляя ни малейшего следа в моем сознании.
Я и сама застыла — только пальцы все сильнее стискивают десертную ложечку.
— Рита? — обеспокоенный голос Игоря. Надо очнуться, обернуться, сделать вид, что… — Что случилось?
— Ничего… — только пальцы щелкают резинкой на запястье.
Прекратить. Прекратить думать об этом, пока не поздно.
Официант все же заметил мой жест, подошел к столику, но что-то у меня больше не было настроения продолжать. Игорь листал меню, что-то выбирал — кажется, все-таки вино.
Оттянутая в очередной раз резинка лопнула, больно щелкнув по нежной коже и отлетела в сторону. Я нагнулась за ней, быстро оборачиваясь к дверям.
Соболева уже провели к столику у колонны, как раз за моей спиной. Он заметил "хитрый" маневр и встретил мой взгляд, едва заметно усмехнувшись.
Меня бросило в жар.
— Счет, пожалуйста! — сказала я официанту, выпрямляясь.
Игорь, уже держащий палец на выбранной строке меню, удивленно поднял брови.
— Поедем к тебе? — изо всех сил улыбнулась я. — У тебя ведь дома тоже есть вино?
— Намек понял! — он оживился
Пока он бесконечно долго рассчитывался с официантом, высчитывал чаевые, разыскивал наличные, я все время чувствовала сверлящий спину взгляд.
Или мне это только казалось?
Обернуться и проверить не хватало духу.
Игорь помог мне надеть пальто, между делом прижав к себе и мазнув по губам предвкушающим поцелуем, я подхватила сумку и уже в дверях не выдержала.
Оглянулась.
Соболев на меня не смотрел. Он смотрел на Игоря — прищурив глаза, словно запоминая.
********
Я ждала.
Это было глупо и бессмысленно, но я все равно ждала, что он выйдет. За мной.
В каждой взрослой разочарованной женщине, наверное, до конца живет эта надежда — что однажды тот единственный, о ком думаешь всегда; тот, кого хотела бы обнять, если бы жить оставалось пять минут; тот, чье имя вызывает трепет сердца, однажды появится и заберет тебя себе.
Догонит, убедит, спрячет, отвоюет, вернет.
Игорь что-то болтал, суетливо заводил машину, выходил, чтобы открыть мне дверцу и усадить, а я все медлила, глядя на дверь ресторана. Все еще на что-то надеялась.
Вот так же я и влюбилась когда-то. Илья караулил Варю, следил за ней и поджидал везде, где она появлялась. Остальных, кто там был, не замечал. Зато я его замечала и все ломала голову, почему этот мальчик с рассыпавшимися по плечами светлыми волосами так странно себя ведет. Стоит и смотрит. Даже не притворяется, что пришел по делу.
Вдруг он ходит за мной?
Дурацкая мысль, с чего бы? Но фантазия, подстегнутая романтическими историями, включилась и выключаться не желала. Когда я узнала правду, было уже поздно — представляя, что он влюбился в меня, я влюбилась сама.
Он не вышел. Игорь вырулил из переулка и мчался, наплевав на ограничения скорости. К себе, видимо. Домой я никого пускать не собиралась.
Никогда мои фантазии не имели отношения к реальности. Что-то толковое получалось, когда я твердо стояла на земле обеими ногами. Надо просто посмотреть на все трезво и без розовых очков.
Никакой любви не было. Илья сам сказал, что искал сыну мать и привязывал меня намеренно. Все остальное я накрутила сама, поддавшись его волшебной сказке про то, как он мечтал в армии обо мне — единственной и неповторимой.
Вешать лапшу на уши — это у мужиков встроенное умение, заводская сборка. Они это с рождения практикуют.
Игорь, вон, ту же самую песню напевает. Про то, что не забывал меня все эти годы. Вот как запала я ему в душу с первого поцелуя, так и не забывал. Как ругал себя за юношескую глупость с этим тупым требованием секса. С сексом потом проблем не было, а вот с настоящими, искренними девушками — увы! Как даже в браке ему снились сны с моим участием.