Офицер флота
Шрифт:
Г о р б у н о в (очень бледен, говорит негромко и медленно). Товарищ контр-адмирал! Вам даны по отношению ко мне огромные права. Вы можете отправить меня под арест, отдать под суд и разжаловать. Но права говорить со мной в неуважительном тоне вам никто не давал.
Б е л о б р о в (скорее изумлен, чем рассержен). Скажите на милость! Какой петушок! Сам честит людей как хочет, а ему деликатное обращение подавай. Очень вы нежный! А если я в самом деле деликатным манером вас под суд отдам - что, лучше будет?
Г о р б у н о в. Так точно, товарищ контр-адмирал. Лучше.
Б е л о б р о в (с интересом
Г о р б у н о в. По существу того, что мне предъявлено, я несколько раз давал объяснения. Ничего нового я не скажу. В инциденте, возникшем на складе девяносто, я проявил невыдержанность. В этом я виноват и должен понести ответственность. Что касается остального, прошу меня выслушать...
Б е л о б р о в. Не надо мне объяснений. Читал, знаю. Вот что вы мне скажите: вы этого Селянина давно знаете? Встречались раньше?
Г о р б у н о в. Никогда.
Б е л о б р о в. Личных счетов тут нет? Правду отвечайте.
Г о р б у н о в. Я никогда не говорю неправды. Личных счетов у нас нет. Какие могут быть личные счеты с человеком, которого видишь в первый раз в жизни?
Б е л о б р о в. Ну, не всегда это так. Могли что-нибудь знать о нем. Вас касающееся. Так? Какой-нибудь случай. Вот вы назвали его изменником, предателем. Спроста ли? Русский язык богат. Почему именно - предателем?
Горбунов молчит.
Владимир Ильич говорил: "Кто не помогает всецело и беззаветно Красной Армии... тот предатель и изменник, того надо истреблять беспощадно".
Г о р б у н о в. Точно. Я согласен с Лениным.
Б е л о б р о в. Звучит гордо. Ну, хорошо. Как же теперь прикажете поступить с этим Селяниным? Вот вы сами, как видно, очень щепетильны, вас, видите ли, не тронь, а сами оскорбили человека, командира. Что ж мне теперь с ним делать? А?
Г о р б у н о в. Не мне вам указывать. В прошлые времена офицер, будучи оскорблен, должен был восстановить свое честное имя или покинуть полк. Селянин - человек без чести. Пусть уходит. Флот не много потеряет.
Б е л о б р о в. Интересно. Ловко рассудил. Прошлые времена! Вы, говорят, что-то очень уж увлекаетесь прошлым?
Г о р б у н о в. Нет. Я увлекаюсь будущим. Будущим нашего флота. Поэтому меня интересует прошлое, история, традиции. Я много думал о том, каким должен стать флот нашей страны. Меня занимает балтийский театр, проблемы современной подводной войны, мне хочется отчетливее представить себе противника, с которым я воюю, особенности его психологии, тактики. Возможно, я иногда ошибаюсь. Но у меня всегда есть свое мнение. Так я воспитываю и своих подчиненных. Я предпочитаю командовать сильными людьми, которые подчиняются мне потому, что на моей стороне власть, знания и авторитет, а не потому, что они сами не способны думать. Я им верю. И хочу, чтоб верили мне. Я готов выполнить любое приказание. Но если приказ еще не отдан и у меня спрашивают мое мнение, я не хочу гадать, попаду ли я в точку. Я солдат и обязан говорить прежде всего правду. Так, как вижу, так, как понимаю. А свой долг я от этого выполню не хуже. Это моя Балтика, мой флот, здесь моя жизнь, за это я готов умереть. (Остановился.) Простите, что я...
Б е л о б р о в.
Г о р б у н о в. Спрашивайте, товарищ контр-адмирал.
Б е л о б р о в. Вот что. Я в вашем грязном белье рыться не собираюсь. Это мне вовсе не любопытно. Разговор будет матросский, короткий. Море любишь? Флот любишь?
Г о р б у н о в. Люблю.
Б е л о б р о в. Родину любишь? Партии нашей предан? Фашистов топить будешь? Первым пошлю в Балтику пролагать путь на Запад - пойдешь?
Г о р б у н о в. Корабль к выполнению боевого приказа готов.
Б е л о б р о в. Ну, ну, ну! Говорил дело и вдруг начал языком трещать. Где же он готов?
Г о р б у н о в. Ремонт закончен сегодня утром. Если завтра мне вернут орудие, приборы и моих людей, лодка может стать в трехсуточную готовность. Я не задержу - погода держит.
Б е л о б р о в (после паузы). Спасибо вам, мой дорогой. От всего сердца - спасибо. (Пожал ему руку.)
Горбунов хотел что-то сказать, но пошатнулся.
Что с вами? Что с тобой, дорогой? А ну, садись. (Усадил Горбунова.) Ишь, побелел совсем. Болен, что ли? А?
Г о р б у н о в. Нет. (С усилием поднялся.) Прошло. Извините, товарищ контр-адмирал. Не спал три ночи.
Б е л о б р о в. Куда же это годится! Ну, хватит, поговорили. Иди спи! Даю тебе своей властью за все твои беззакония трое суток ареста...
Г о р б у н о в. Есть, товарищ контр-адмирал.
Б е л о б р о в. Домашнего. Спи без просыпу. Потом поговорим. Марш! Прямо на трап - и домой! А что пошумел на тебя - не сердись. Я постарше годами. Старый матрос, могу иной раз и совсем непечатное ляпнуть. Вот вы, молодые, - вы уж поглянцевитее нас будете. А закваску мы вам дали все же неплохую. Как видно, не выветрилась. Прощай. (Обнял его и оттолкнул.) Уходи.
Г о р б у н о в. Разрешите идти?
Б е л о б р о в. Вот человек! Не разрешаю, а гоню. Проваливай. (Захлопывает за ним дверь.) Комдив!
К о н д р а т ь е в (вошел). Слушаю, товарищ контр-адмирал.
Б е л о б р о в. Слушаете, да мало чего слышите. Я вот глуховат немного, а и то побольше вашего услышал. Ладно уж. А видно, пушку-то придется этому озорнику отдать. А?
К о н д р а т ь е в. Есть.
Б е л о б р о в. То-то же, "есть"... И знаете, что я вам скажу? Будь этот парень моим другом, я бы его не так защищал, как вы. Я бы уж постарался. (Пауза.) А как вы думаете, комдив? Может, этот парень правду врет? Будем называться офицерами, будут у нас гвардейские части. Может быть, даже и погоны наденем? А? Как, по-вашему?
К о н д р а т ь е в. Не знаю, товарищ контр-адмирал.
Б е л о б р о в. Ну вот - не знаю. Я тоже не знаю. Но - возможно. К тому идет.
К о н д р а т ь е в. Селянина вызывать?
Б е л о б р о в. Да-да. Давайте. Я с ним недолго.
Кондратьев звонит. Появляется вестовой.
К о н д р а т ь е в. Из нижней кают-компании военинженера Селянина. Живо!
В е с т о в о й. Он здесь, товарищ капитан третьего ранга.
Б е л о б р о в. Пусть войдет.
Вестовой исчезает. Затем стук.