Офицер особого назначения
Шрифт:
— С песком, — сказал Егор, заметив взгляд Сергея. — Вдруг — пожар, а тут всё деревянное.
— По-умному. Воистину, век живи и век учись! К тому же за считанные секунды можно возвести укрытие от пуль.
— Если бандиты нападут, непременно воспользуюсь умным советом, — посмотрел Егор внимательно на гостя.
Когда мужчины вошли в комнату, стол был почти накрыт. Раскрасневшаяся, пышущая здоровьем Елизавета сновала от печки к столу, в другую комнату, коридор. Одетая в светлую кофту с кружевами на рукавах и по низу, черную юбку, приглаженная, подкрашенная, она выглядела
«Откуда она могла знать, что придем? — появилась первая мысль. — Связь здесь работает, похоже, неплохо».
Егор тут же включился в подготовку ужина: открыл банку сардин, нарезал зубчиками сало, хлеб тонкими ломтиками. Его неуклюжие манипуляции с ножом и открывалкой то и дело поощрялись одобрительным взглядом хозяйки. Подготовленную закуску она расставляла по своему усмотрению.
Предоставленный самому себе, Сергей рассматривал убранство Лизкиной квартиры. В первой комнате у двери — промятый в нескольких местах кожаный диван, над ним во всю стену ковер ручной работы, на котором крупным планом изображен в коричневых красках лев с печальными глазами и мордой, похожей на человеческое лицо. Львиным был лишь хвост. На втором плане виднелись антилопы, напоминающие коз, чуть далее — озеро с белыми лебедями. Высокая кровать застелена светлым покрывалом с розовыми кистями, свисающими до пола. Три подушки разных размеров с наволочками в зеленый горошек, положенные друг на друга, горкой возвышались над металлической спинкой с завитушками и желтого цвета шарами на концах.
Другая комната с дивана просматривалась частично через дверной проем у кровати. По существу, она наполовину была видна лишь через зеркало, висевшее там на боковой стене. Сергей без особого внимания наблюдал, что оно отражало. Но неожиданно в зеркале обозначилось какое-то движение, потом появился человек с немецким автоматом. Видение так же внезапно исчезло, как и появилось. Теперь зеркало вновь отражало, в чем он окончательно убедился, дверь, соединяющую комнату с коридором.
Сергей постоянно носил в рукаве маленький безотказный браунинг, подаренный разжалованным майором, бойцом штрафного батальона. Пистолет находился над запястьем правой руки, удерживался полоской резины от велосипедной камеры и пуговицами обшлага гимнастерки. Стоило расстегнуть обе пуговицы и опустить руку, оружие оказывалось на ладони. На всякий случай Сергей расстегнул верхнюю пуговицу. С одной нижней справиться не стоило трудов.
Вскоре приготовления к ужину закончились и хозяйка с Егором рядышком уселись с противоположной стороны стола. Гость остался сидеть на продавленном диване.
Первый тост подняли за удачное завершение командировки Ланцова в Чижи, второй за освобождение Василия из-под ареста. Егор откровенно радовался этому событию, Елизавета, напротив, с прохладцей встретила новость. Никаких вопросов у нее не возникло по поводу старшины. Внимание женщины было приковано к сидящему рядом улыбающемуся ей Егору.
«Похоже, Василию здесь делать больше нечего, кроме как поставлять копии продовольственных аттестатов», — мелькнула мысль.
Однако Желтозубый высказал на этот счет иное мнение. Погладывая помутневшими глазами на разомлевшую
— Мы с Лизонькой очень хотели бы видеть Василия здесь, и как можно чаще, в полном здравии.
Егор хихикнул, нежно притянул к себе соседку. Та отстранилась, коротко повела плечом, слегка кивнула головой в сторону, не поймешь, то ли да, то ли нет.
— Вряд ли в скором времени ему удастся посетить Белые Журавли, надо теперь вновь заслужить расположение начальства. Пятнадцать суток ареста — наказание серьезное, — ответил Сергей.
— Мы умеем ждать, правда ведь, Лиза?
Но Елизавета «правду» не подтвердила, не глядя на гостей, молча уплетала за обе щеки приготовленную закуску.
«А Васька слушает да ест», — вспомнилась Сергею басня Крылова.
Помолчали. Еще раз выпили, но теперь уже за здоровье хлебосольной хозяйки. Под столь важный тост Егор налил всклень три граненых стакана водки. Сергей пригубил.
Желтозубый отпил с полстакана, зато виновница тоста «порадовала» гостей. Приложив левую ладонь к глубокому кружевному вырезу кофточки, из которого мощно выпирали наружу округлые груди, грубо, по-мужски большими глотками Елизавета осушила свой стакан и поставила его вверх дном.
— Всё! — вымолвила она осоловело. — С меня хватит.
Не обращая внимания на мужчин, Лизка сбросила с себя кофту, верхнюю юбку и полезла на неразобранную кровать, демонстрируя гостям качество нательного белья и оголенные части тела.
Егор прикрыл Лизкины ноги покрывалом с розовыми кистями, подложил под голову подушку и, как говорится, ни к селу ни к городу спросил:
— Ты в бога веришь?
— Верю, когда очень трудно, в опасных ситуациях вспоминаю, но по принципу — на бога надейся, а сам не плошай. С чего это тебе вдруг взбрело в голову?
— А сейчас у тебя есть ощущение опасности?
— В безопасности будем жить после войны, а пока надо быть в постоянной боевой готовности.
— Поездка в Чижи — опасное дело?
— Безусловно. Там для меня все люди чужие. Неизвестно, кого следует опасаться.
— Зачем же взялся за работу? — Прищурив левый глаз, Желтозубый внимательно вглядывался в лицо собеседника.
— Деньги очень нужны.
— Можешь еще раз, понадеявшись на бога, съездить в Чижи?
— Смотря по какой надобности. Условие мое помнишь: чтобы без криминала.
— Необходимо отвезти туда письма, — вновь не прореагировал Егор на условие «без криминала».
— Сколько их?
— Два.
— Оба Василию?
— Нет. Ему одно, а второе — другому человеку.
— Какова оплата? За два письма — двойная?
— Полуторная. Зачем тебе столько денег?
— Как только советские войска освободят мою малую родину, деньги сразу станут нужны позарез.
— Жди! Немцы скоро начнут наступление на нашем направлении. Сейчас лучше копить немецкие марки, чем советские рубли.
— Знать бы, где упасть, соломки бы туда подложил. А у тебя есть в наличии немецкие марки?
— Конечно! Сто не оккупационных марок дам за вояж в Чижи. Как по-твоему, — неожиданно спросил Егор, — окажись здесь немцы, люди жили бы так же, как сейчас?