Офицерский крематорий
Шрифт:
Дверь. Камера. Кнопка.
Я нажал на нее и поднял голову к красному, помигивающему, как индикатор электросчетчика, огоньку. Осечка была невозможна – в какой именно момент накачанный гард обязательно бросит взгляд на монитор. Плохо, если гардов – двое и один из них продолжит наблюдать за ночным визитером. Я дал этому воображаемому гарду пять секунд, чтобы распознать подлог.
Дверь открылась, и я услышал стариковское «иду!». Это «иду!» – для Кросса. Чтобы он ни на мгновение не засомневался в расторопности гарда.
Он посторонился, лишь бросив
Бодибилдер подарил мне минимум пару секунд. Я шагнул вперед и коронным прямым отправил его в глубокий нокаут. Захлопнув за собой дверь, прислушался и словно погрузился в иной мир.
Я один в этом здании. Я внутри тишины, отгородившейся от остального мира звуконепроницаемыми стенами. Мне хорошо знакомо это чувство абсолютного одиночества.
Освободив охранника от брючного ремня, я перевернул его на живот, завел ему руки за спину и связал их.
Он был вооружен копией пистолета, вписанного в мое удостоверение частного детектива: служебный «иж-71». Забрав у него оружие, рацию и телефон, я привел гарда в чувство.
И – увидел испуг в глазах этого бесстрашного парня. Сам Кросс не смог бы вызвать в его душе такое сильное чувство тревоги, как его маска.
– Пойдешь со мной! – Мой голос прозвучал низко, с астматическим придыханием Дарта Вейдера. – Если мне не понравится, как ты посмотрел на меня, я тебя убью. Ты один в здании?
– Да, – с трудом оторвав от маски взгляд, ответил он.
– Еще раз.
– Да, я один.
– В котором часу заканчивается твоя смена?
– В половине девятого. Сменщик приходит в восемь часов.
– Тебя контролируют телефонными звонками?
– Могут позвонить до одиннадцати, позже – вряд ли. Такого еще не было.
Я помог ему подняться на ноги и подтолкнул в спину:
– Вперед!
Мы поднялись на второй этаж по лестнице.
– Где туалет?
Он указал направление поворотом головы.
Помещение ватерклозета оказалось просторным. Команду «на пол» гард выполнил с небольшим опозданием, тем не менее распластался на полу лицом вниз. Я расстегнул куртку и вытянул регулируемый понизу шнурок. Его длины как раз хватило для того, чтобы связать противника на полное обездвиживание: петля на запястье, перехлест через шею и узел в голеностопных суставах при согнутых ногах. Малейшее движение ногами и руками, и петля сдавит ему горло.
Я вернулся в холл. Плазменная панель. Широкий диван и низкий столик перед ним. Пульт, истосковавшийся по умелым рукам претендента.
Довольно узкий коридор неожиданно закончился другим холлом, и оба они, соединенные рукавом, формой походили на гантель.
Вот и кабинет Карапетяна.
Не меньше минуты я изучал сейф… Не стоило тешить себя надеждой, что сумею открыть его. Мне пришлось довольствоваться содержимым ящиков стола.
Информация. Всю свою сознательную жизнь я работал с информацией. Даже когда наносил штрихи
Дверца стола, за которой обычно скрываются выдвижные ящики, была закрыта. Обычно ключ от ящика не вешают в одну связку с ключами от квартиры, он должен быть под рукой, скорее всего, в центральном ящике.
Я выдвинул его наполовину. Скомканный носовой платок, очки с залапанными стеклами, набор шариковых авторучек, точилка, наручные часы «Ситизен», горсть мелочи… И ни одной бумаги. Я же надеялся, что найду здесь записную книжку с контактами Карапетяна, правда, отдавал себе отчет, с каким обилием адресов, фамилий, телефонных номеров мне предстоит иметь дело. Мои потребности были пропорциональны отрезку времени, которым я располагал: всего несколько часов. Сейчас – половина десятого вечера. Раньше половины десятого утра Кросс не появлялся, значит, у меня ровно двенадцать часов.
Я нашел ключ под носовым платком. Идеальное место хранения ценностей. Не каждый отважится дотронуться до соплей кандидата в мэры.
Я открыл дверцу. За ней, как и предполагалось, четыре ящика.
Осмотр я начал с верхнего. Он под завязку был забит чистой бумагой. Три непочатые пачки и одна начатая. Я не удивился бы, если бы стол принадлежал секретарю…
Второй ящик. В нем множество папок с документами. Договора, акты и прочее. Я пробегал глазами шапки, а если таковых не было – смотрел реквизиты. Перебрал все документы, потратив на это двадцать минут. Неплохой результат. Польза от него очевидна: мне осталось меньше работы.
В третьем ящике на стопке бумаг и конвертов лежал газовый пистолет «Вальтер». Я вынул стопку целиком, вместе с пистолетом, и разобрал ее на поверхности стола.
Корреспонденция Карапетяна. В основном в конвертах формата А4, в большинстве своем – конверты мелованные. Среди них выделялись два конверта желтого цвета. Лично я предпочитал белым именно желтые. Этот цвет означает внимание, и содержимое в таком конверте соответствует упаковке, и никакого специального знака или пометки не нужно.
Оба конверта – незапечатанные, непогашенные, значит, до адресата не дошли. А вот и адрес: улица Феоктистова, дом 37, квартира 6. ХРОМЧЕНКО Екатерине Александровне.
Я понял все еще до того, как открыл конверт и взглянул на содержимое.
Понял, почему Карапетян был так убедителен, когда лгал мне. В правдивой истории он только поменял роли, ничего больше менять не стал. Не Хромченко познакомил Карапетяна с Ритой, а Карапетян представил капитану свою даму. И как он это сделал!.. Случайно столкнувшись в дверях с капитаном полиции и выяснив позже, что тот работает в архиве ГУВД, Серж срочно вызвал в Сочи свое «тайное оружие». А как отыграла Рита! Капитану полиции оказывала внимание не просто красивая женщина, женщина самого короля по экспорту леса. Проверенная. С пробой. Лучше не бывает. И все же она оказалась фальшивкой. Подлинным являлся лишь ее портрет, созданный мною на самом странном холсте…