Офицерский мятеж
Шрифт:
По логике вещей, имело смысл наносить удары по вспомогательным судам, но Хашимото стремился вывести из строя лучшие корабли противника. Те, что были способны постоять за себя. И вице–адмирал приказал нападать на крейсера и фрегаты. Хаарцы понять такую блажь не могли, перестроились и прикрыли броней и огневыми башнями четыре уцелевших тихохода.
Петр Сухов радировал на флагман Белой эскадры:
— Господин адмирал! Эффект внезапности окончательно исчерпан. Гипер на подступах к эскадре усеян минами, шныряют десятки хаарских гиперторпед. У нас боеприпасы
Вице–адмирал Синдзо Хашимото ответил тахиограммой:
— Прекрати панику! Не будь бабой! Выполняй боевой приказ!
Когда пришел ответ, каплейт Бульбиев находился рядом с Суховым в командирской рубке «Котлина».
— Самое время, — шепнул он на ухо командиру.
— Для чего? — Петр зыркнул на него. — Для чего, старпом?
Тот помолчал, подбирая слова, затем ответил:
— Расплеваться, ёшкин кот.
— Мы не готовы.
Сухов снова связался с флагманом.
— Господин адмирал! Вы сознательно губите боевой состав эскадры — это прямая измена. Выполнять преступный приказ отказываюсь. Оставляю за собой право обратиться с рапортом напрямую к командующему Шестым флотом. — И оборвал передачу.
Затем радировал на «Пхукет»:
— Самоубийством жизнь кончать не желаю. Возвращаюсь на базу. Предлагаю следовать за мной.
Командир «Пхукета» Маха Тинчанан откликнулся не сразу — советовался с офицерами:
— Получил приказ Хашимото: «Всеми средствами принудить экипаж «Котлина“ к подчинению. При попытке выхода из боя — потопить». Приказ выполнять не стану. Но и с вами не пойду. Трибунал — не для меня. Продолжаю атаку.
— Спасибо… Но ведь это конец, — Сухов тщательно подбирал слова. — Пожалейте ребят, командир. Они ни в чем не виноваты. Это нас с вами могут судить, карать. А они — люди подневольные.
Капитан третьего ранга Тинчанан ответил одним словом:
— Прощайте.
«Котлин» пошел на базу Белой эскадры Шестого флота — планету Малайю, где Сухова ждала Маруся Кораблева. Последний прыжок был рискованным — Петр Сухов хотел выйти в евклидово пространство поближе к планете. Он опасался, что фрегат расстреляют на дальних подступах к базе.
Но его поджидали и здесь. На выходе из гипера фрегат «Котлин» был атакован двумя фрегатами Синей эскадры. Не было ни запроса, ни предложения сдаться. Так на Старой Земле отстреливают бешеных собак.
Массированная ракетная атака и лучевой залп с двух направлений. А зенитные ракеты и снаряды на «Котлине» израсходованы в недавнем бою. Значит, защититься от юнитского огня нечем. Диспозиция хуже некуда. Шансов на спасение — ноль.
Сухов сделал маневр уклонения, прикрылся мобильными щитами, передал в штаб Шестого флота:
— Фрегат «Котлин» атакован двумя кораблями на подходе к Малайе. — И снова ушел в гипер.
Прыжок был совершен в опасной близости к планете. Ее гравитационное поле изрядно искажает гиперимпульс, а значит, и координаты прыжка. Точка выхода может находиться
Незнакомыми звездами военмора не удивишь. За время службы он прыгал сотни раз. И очень часто без помощи электронного навигатора ему было не узнать небо, которое воцарялось на корабельных экранах и в иллюминаторах.
На сей раз «Котлин» выкинуло в самом центре хаарских владений — неподалеку от укрепрайона под кодовым названием Красная Яма.
— Что будем делать, командир? — спросил Семен Бульбиев, когда штурман определился с местоположением. — Назад нельзя, а вперед куда? Не в плен же сдаваться.
Капитан третьего ранга пока не знал, что ответить.
Начальник БЧ–шесть старлей Шамраев доложил:
— Гипера савсэм чиста, командир. Как билюдечко голодного кота.
— Что ты знаешь о котах, Джавдет? — спросил Сухов.
И вместо ответа старлея вдруг услышал язвительный отцовский голос:
— Ну ты и влип, сынок.
Голос бати был громким и четким. Казалось, он раздался с расстояния в пару метров. Капитан третьего ранга вскинул глаза: рядом, в соседнем кресле находился дежурный офицер. Сухов–младший огляделся: в просторной командной рубке были только военморы. При исполнении. Померещилось…
Воздух перед ним словно бы замерцал. Изображение распалось на строки и заплясало — как при наведенных помехах на экране целеуказателя. Затем посреди рубки возникло старенькое кресло, что стояло на лоджии в парижской квартире Суховых. И в этом шатком кресле сидел Иван Иванович Сухов собственной персоной.
— Что ты здесь делаешь? — оторопело спросил Петр.
— Не задавай глупых вопросов, — раздраженно буркнул старик. — Разумеется, я тебя спасаю.
— От кого?
Никаким вселенским колдовством Иван Иванович не мог попасть в рубку. С Суховым–младшим говорил враг. Если, конечно, военмор просто не съехал с катушек.
— От этого. — Сухов–старший провел рукой по воздуху, будто стирая пыль с зеркала.
Командир «Котлина» глянул на экран и оцепенел. Фрегат был окружен. Нет, пока еще не хаарцами, а «ловчей сетью» — устройством, которое глушит гипердвигатель, не давая кораблю покинуть евклидово пространство. Люди редко используют эту штуковину. Крупноячеистая сеть слишком велика и тяжела, чтобы незаметно отбуксировать ее к вражескому кораблю и синхронно развернуть отдельные секции в непосредственной близости от него. Сделать это было практически невозможно.
Но сейчас невесть откуда взявшиеся многокилометровые секции почти сошлись, помещая «Котлин» в огромную сферическую клетку. А Петр, как ни пытался, не смог разглядеть с помощью фотоумножителя ни их собственных движков, ни буксиров, которые бы толкали эти колоссальные конструкции массой в десятки тысяч тонн.
Ивана Ивановича Сухова не видел никто, кроме его сына. Не видели офицеры и «ловчей сети» — иначе на фрегате давно бы ревела сирена боевой тревоги и звучали по «Каштану» взволнованные голоса начальников боевых частей.