Офисные записки
Шрифт:
— Ландыш, просили тебе передать.
На его руке маленькая бонбоньерка с конфетами.
— Витольд Лоллиевич не приедет? — расстроилась я.
— Он приносил свои извинения, закрывает хвосты перед командировкой. И вот это тоже просил передать.
На стол лег небольшой конверт.
— Спасибо.
Богдан подмигнул и ушел. Я пошла наливать себе кофе., захватив конверт с собой. Пока кофеварка фырчала, я вскрыла конверт. Письмо. Написанное чернильной ручкой изящным почерком, каллиграфическим и с кучей завитушек. Я поднесла его ближе к лицу, вдыхая
'Здравствуй, Ландыш. Если бы сидящий напротив Верховский знал, что я с таким серьезным видом пишу в ежедневнике, он бы сильно на меня обиделся. Впрочем, шутки о Драконе напомнили мне, что я обязан заботиться о своем сокровище. Извини, позвонить не удастся, потому что когда наконец смогу остаться один, ты уже будешь сладко спать, я надеюсь. Однако ничто не мешает мне воспользоваться разрешением и позвонить уже из Сочи. Драконы — существа ревнивые, так что вечером буду надоедать тебе, проверяя, чтобы рядом никого нет.
Твои слова ласкают душу, потому что знать, что где-то тебя ждут, всегда приятно. Жизнь наполняется иным смыслом, согревая и шепча — береги чудо, посланное судьбой. Две недели пройдут быстро и в тоже время последние дни до встречи будут измываться надо мной, растягиваясь в бесконечность. Впрочем я верю сам и повторю тебе еще раз — все будет хорошо, Ландыш! Только чаще улыбайся! До встречи, мое гетерохромное чудо'.
Снизу был пририсован маленький дракончик с ландышем в руках.
Смешно, именитый архитектор, признанный авторитет вел себя как студент. И самое странное мне это нравилось. Вот только перешагнув порог офиса, пылкий влюбленный или опытный соблазнитель, перевоплощался во въедливого и требовательного начальника. Вздохнув, я забрала свой кофе и пошла работать.
Вишневский появился в офисе после двух. Я была взвинчена, пытаясь согласовать встречи. Были персоны, с которыми шеф сам договаривался о переносе, чем меня выбивал из колеи. Стоит договориться с помощником на определенный день и час, вносишь в расписание, а комп демонстрирует накладку из двух встреч, причем с перехлестом в полчаса и на разных концах Москвы. Оказывается уже забито. Пять секунд назад никого не было, а вот, нарисовалось. Краснеешь, бледнеешь, лепечешь извинения — и заново утрясаем. Меня звали на обед, а я все отмахивалась.
— Ты обедала? — голос шефа заставил подпрыгнуть.
— Нет.
— Меня ждала.
— Точнее формулировка, что и-зза вас. Если бы не трогали календарь…
— Ну, извини. Тогда пошли и я поеду в аэропорт.
Когда он вышел обратно из кабинета, я тихо похихикивала. О появлении шефа прознал офис, и о его длительной командировке тоже. И всем срочно потребовалась его виза. Лично. А через секунду мне стало не до смеха. Ведь бегать с документами пришлось мне. Еще час сумасшествия. Пока возле моего стола не появились Виктор и Борис.
— Уже? — я плюхнулась на кресло и подперла щеку рукой.
— Угу, —
— Не буду. Выходные у родителей проведу. Вить, я тебя прошу, ты умный человек, но вдруг местный креативный подход заразен. Внимательно следи, что и куда. Я все рассчитала, только следуй инструкциям.
— Это ты на Липатова намекаешь? — хихикнул Борис.
— Нет, Игоря Валерьяновича вы не переплюнете, — развеселилась я.
— Ландыш, зайди, — ожил коммуникатор, — ребят отправь к Богдану, он нас довезет до аэропорта.
Я забрала папку, скорчила парням рожицу и отправилась к шефу.
— По стенографии я одобрил лишь одну заявку, сама решай — кто пойдет. Пока меня нет, помоги Марине спланировать курсы английского. Задания я буду присылать на почту и постоянно будь на связи, — он быстро собирал портфель, затем поднял на меня глаза и улыбнулся, — не грусти, это обычные дела.
— Я знаю. Все сделаю.
Вишневский подошел ко мне и притянул в собственническом жесте:
— Планировались, что мы будем разыгрывать отношения перед коллегами, а теперь прячемся по углам. Мне так больше нравится, но вот проводить ты меня не можешь. Я буду звонить, ты обещала.
— Да, — прижаться на секунду, спрятав лицо, пытаясь запомнить мгновение, — спасибо за письмо.
Он рассмеялся:
— Когда я с умным видом закончил писать, Верховский вежливо уточнил, готов ли я его слушать, или меня весенние цветы совсем с ума свели? Проницательные у меня партнеры. Все милая, пора. Все вопросы теперь через заместителей, их целых двое. Пожалуйста, проводи хоть до ресепшн.
Внизу собралось несколько зевак. Прошмыгнув за спиной Вишневского к девочкам за стойку, я уселась на свою любимую скамью-комод. Держать лицо было сложно, поэтому просто букой смотрела на всех, заметив, что Витька напряженно следит за мной. Вишневский же оглянулся, словно вспомнив что-то:
— Ландыш, завтра курьер должен привези мне посылку. Я планировал сам забрать, но видно не судьба. Получи, проверь по накладной.
— Хорошо, — недоуменно кивнула я, — а где документы?
— У тебя на почте. Там и дальнейшие инструкции.
Я кивнула. Вишневский махнул рукой, И наши трое командированных уже отправились восвояси, как вдруг ехидный голосок Елены Николаевны пропел:
— Витольд Лоллийевич, нехорошо получается.
— Что именно, дражайщая Елена Николаевна?
— Вы молодым не дали попрощаться.
Виктор бросил вороватый взгляд на Марину, она — обалдевший на меня. Я растерянно оглядывалась по сторонам, наоборот пытаясь избегать смотреть на шефа. В итоге остановилась на брате, который мучительно соображал как быть.
— Ну что вы, Елена Николаевна, я не настолько жесток. Молодые, у вас пять минут.
И вы думаете, хоть кто-нибудь ушел? Эти гады, включая шефа даже не отвернулись. Я вновь посмотрела на брата. Витька подмигнул и весьма вальяжно заявил, скрестив руки на груди:
— Какая щедрость. Дорогая, мне кажется всем слишком скучно жить.