Оглянись, незнакомый прохожий…
Шрифт:
– Зосенька, миленькая, о чем же ты так горько плачешь? – пожалел я ее.
– Маму и Папу вспомнила. А бабушка на могилку к ним не пускает.
У меня внутри как будто гранату взорвали. В моем мозгу все помутилось и я, схватив Зосю за руку, потащил ее в дом.
– Где она? Где эта подлая старуха? – негодовал я.
– Чого стряслося? – выглянула из комнаты старуха.
Я хотел было заорать на нее, но меня посетила отличная идея. Я наклонился к старухиному уху и прошептал.
– Я сюда приехал по распоряжению князя тьмы, чтоб оберегать Зосю. Запомни, старая ведьма, что ее желания для тебя
– Нет, не надо, – испуганно отпрянула бабка. – Усе сделаю. Усе исполню.
Я, подмигнув Зосе, помчался наверстывать упущенное время.
Глава 15
Прибежав в магазин, я застал такую картину. Очередь была человек пять или шесть, но из-за оравы пацанов казалось, что магазин был полон народу. Они добросовестно держали очередь для меня и я оказался вторым. Но мне ужасно не хотелось цыркачить при всем честном народе, да еще с бутылками светиться, и мне в голову пришла идея. Я сделал лицо как можно серьезнее и громко объявил:
– Пацаны, там у конторы огромная фура остановилась. Обезьян привезли целый фургон. Мужики уже побежали разгружать. Там сейчас объявили, кто возьмет мартышку на постой, на время уборочной, тому мешок зерна.
Пацанов как ветром сдуло. Старухи заволновались, начали друг с другом переговариваться. И только продавщица отвернулась, и я по ее трясущимся плечам понял, что она тихо смеется. Одна старуха, закатив глаза в потолок, яростно соображала вслух:
– Так, а если я возьму две мартышки, значит мне дадут два мешка, а зерно я скормлю курам за-а-а… – и она молча стала шевелить губами. После бабкиных подсчетов и умозаключений магазин опустел.
– Ну ты и болтун. Давно так не смеялась. Мужу расскажу – со смеху умрет.
– Так, а кто у нас муж?
– Бригадир, Володя Ткач.
– Только, ради бога, не сегодня! – взмолился я и, достав деньги, начал лихорадочно соображать, сколько взять спиртного.
– Ты что там губами шевелишь и молчишь – молитву что ли читаешь? – засмеялась продавщица.
– Да нет, подсчитываю сколько надо вина купить в литрах.
– В литрах? А куда тебе столько? На свадьбу что ли?
– И снова нет. В трактор заливать. У вас тут в радиатор, говорят, воду льют, а у нас уже давно только спиртное. В морозы воду не надо сливать и не замерзнешь сам в случае чего, – едва сдерживая смех, заметил я.
Продавщица очень удивилась и стала мне помогать подсчитывать. На все мои сбережения хватило купить ящик вермута, две бутылки водки, две копченые ставриды и буханку хлеба.
Упаковав все это в сумку, я побыстрей убрался из магазина, пока кто-нибудь не вернулся.
– Спасибо…?
– Лида.
– Спасибо, тетка Лида.
– Да не за что, – улыбнулась она.
Я шагал к мастерской воодушевленный и полный надежд, что работа там уже вовсю кипит. Но придя туда, я никого не застал. Внутри у меня все закипело. От злости я начал пинать консервную банку. Я лихорадочно соображал, как мне отомстить этим обманщикам. Как мне их наказать. Тут я услышал треск тяжелого мотоцикла и обернулся. Из-за мастерской выехал мотоцикл «Урал». На нем, как на коне, восседал старый Мрыль. Сзади него сидел мужик в тюбетейке и в очках.
Нагнав пыли, мотоцикл остановился. Мрыль, пыхтя, слез с него, чихнул, высморкался и начал командовать, не замечая меня.
– Так, открывайте ворота. Я щас двигун туда зараз доставлю. Готовьте тележку и тельфер.
Двое из ларца кинулись исполнять. Мрыль обратился к мужику в очках.
– Степаныч, ты давай заводи семсьпятку и будэмо буксировать у мастерскую этого инвалида, – показал он на трактор. Я посмотрел на него и только тут заметил, что он уже был на гусеницах, да еще с новыми траками и каретками.
Оказывается, мужики все это время пахали как черти и, взяв мотоцикл, успели сгонять в МТС и выписать на складе новый двигатель. Мне стало ужасно стыдно от того, что я о них так плохо подумал.
Когда разгрузили двигатель и затащили трактор в мастерскую, все единогласно решили перекусить. Постелив газеты на большущий ящик, стоящий тут же в мастерской, все стали выкладывать у кого что было. Тут были и огурцы и яйца, и курица вареная, и картоха в мундире, и лук, и чеснок, ну и, конечно же, сало. Короче, стол получился как на Маланьиной свадьбе. Я в свою очередь выложил две копченых рыбины и буханку хлеба. Но вот когда я начал выставлять на стол по одной бутылке вино, мужики обрадованно загалдели и начали считать хором… Одна, две, три, четыре…
Чем дальше считали, тем серьезнее становились их лица. Наконец Степаныч произнес:
– Ну и куда ты, нахрен, столько набрал?
– Это еще не все, – сказал я и радостно выставил еще две бутылки водки.
Степаныч молча взял у меня сумку, засунул туда все спиртное, кроме двух бутылок красного вина, и также молча унес в токарную мастерскую, и запер на ключ.
– Пусть у меня пока в токарке полежат до конца ремонта. Правильно, Леха, Слава?
– Все путем, Степаныч.
Так я узнал, что Степаныч был токарем. Двое из ларца, одинаковых с лица были братья близнецы Леха и Слава с очень редкой фамилией Ивановы.
Перекусив и выпив вина понемногу, все снова взялись за работу. Я откручивал капот и потом двигатель. Братья готовили новый к установке. Мрыль со Степанычем ушли на склад за фарами, насосом, генератором и прочими запчастями. Часам к десяти вечера уже установили новый движок и я дотягивал его крепление, лежа под трактором. Подъехал Володя Ткач и на улице раздался хохот, мужики ржали, не умолкая. Я не выдержал и пошел узнать, над чем они так смеются. Когда я вышел и поинтересовался, что случилось, они еще пуще стали смеяться. Наконец Володя, вытирая слезы, произнес:
– Ну ты, парень, не перестаешь меня удивлять. После обеда в конторе полсела собралось. Требуют, давай нам на постой мартышек и зерно не забудь привезти. А мы ни ухом ни рылом, в чем тут дело. Уж когда я в магазин за папиросами заскочил, мне моя рассказала. Ах, думаю, сукин сын, и тут нашкодить успел! – Володя еще хохотнул и пошел смотреть трактор.
– Ну, добре, добре мужики. Как думаешь, к утру будет трактор готов? – спросил он, глядя на меня лукавым взглядом.
– Будет. Но при одном условии, – твердо ответил я.