Огненный крест. Книги 1 и 2
Шрифт:
— Лучше, чем сжечь волосы! — спорил Ронни Синклер.
— Не думаю, что Линдсеи могут об этом особо беспокоиться, — Кенни усмехнулся старшему брату и стащил вязаную шапку с лысеющей головы.
— Да, головой к огню, — согласился Мурдо. — Если заморозить скальп, то это перейдет на печень, и тогда ты мертвец.
Мурдо трепетно относился к своему скальпу, никогда не оставлял его обнаженным и всегда надевал на голову или вязанный ночной колпак, или необычную шапку из меха опоссума, лихо украшенную мехом скунса. Он с завистью поглядел на Роджера, густые черные
— МакКензи нет нужды беспокоиться, он покрыт мехом, как медведь.
Роджер ухмыльнулся в ответ. Как и все остальные он перестал бриться, как только мы покинули Ридж, и теперь восемь дней спустя, густая черная поросль на его лице придавала ему свирепый медвежий вид. Мне пришло в голову, что густая борода, несомненно, держала лицо теплым холодными ночами, как эта, и я спрятала свой голый и уязвимый подбородок в складки шали.
Вернувшись от лошадей как раз вовремя, чтобы услышать это, Джейми рассмеялся также, закончив смех кашлем. Эван подождал, когда кашель прекратиться.
— Что скажешь, Мак Дубх? Головы или хвосты?
Джейми вытер рот рукавом и улыбнулся. Заросший, как и остальные, он походил на настоящего викинга, огонь мерцал красным, золотым и серебряным цветом в его бороде и распущенных волосах.
— Не проблема, парни, — сказал он. — Мне будет достаточно жарко, независимо, как я лягу.
Он кивнул головой в мою сторону, и раздался всеобщий смех, разбавленный слегка грубоватыми замечаниями на шотландском и гэльском языках.
Один или два новичка посмотрели на меня с инстинктивным интересом, который быстро пропал при взгляде на высоту и ширину Джейми и его свирепый вид. Я встретила взгляд одного мужчины и улыбнулась ему; он выглядел смущенным, но улыбнулся в ответ, застенчиво наклонив голову.
Как, черт возьми, Джейми делал это? Одно замечание, грубая шутка, и он заявил при всех свои права на меня, освободил меня от проявлений нежелательного интереса и утвердил свое положение лидера.
— Проклятый отряд бабуинов, — пробормотала я себе под нос. — И я сплю с главным бабуином!
— Бабуины — это обезьяны без хвоста? — повернулся Фергюс ко мне, оторвавшись от обсуждения лошадей с Эвальдом.
— Ты хорошо знаешь, что да.
Я поймала взгляд Джейми, и он криво ухмыльнулся. Я знала, что он подумал, и он понимал, что я знала. Его улыбка стала шире.
Людовик Французский держал в Версале зоопарк, среди обитателей которого был маленькая группа бабуинов. Одним из популярных развлечений двора весной после полудня было посещение клеток мандрилов, чтобы восхищаться сексуальным мастерством самцом и их ярким задом.
Некто маркиз да Рювель — в моем присутствии — предложил сделать такую же татуировку на своем заду, если это будет благоприятно воспринято дамами двора. Однако мадам де ла Турель твердо сообщила ему, что его причиндалы значительно уступают токовым у мандрилов, так что татуировка вряд ли улучшит ситуацию.
В свете костра трудно было сказать, но я была уверена, что ярким цветом лица Джейми был обязан также подавленному веселью,
— Насчет хвостов, — прошептал он мне на ухо. — Ты надела эти адские брюки?
— Да.
— Сними их.
— Что, здесь? — я кинула на него взгляд оскорбленной невинности. — Ты хочешь, чтобы я отморозила задницу?
Его глаза немного сузились с синим кошачьим блеском в их глубине.
— О, она не замерзнет, — сказал он тихо. — Я гарантирую это.
Он встал позади меня, и агрессивный жар от пламени на моей плоти заменился прохладной твердостью его тела. Не менее агрессивной, как я обнаружила, когда он обхватил мою талию и прижал меня к себе.
— О, ты нашел его, — сказала я. — Как хорошо.
— Что нашел? Вы что-то потеряли? — спросил Роджер, пришедший от лошадей со скатанным одеялом под мышкой и бойраном в другой руке.
— О, только старые брюки, — вежливо ответил Джейми. Под прикрытием моей шали его рука скользнула за пояс юбки. — Значит, ты собрался петь?
— Если кому-то понравится, конечно, — Роджер улыбнулся, — Но в действительности я хочу выучить новые песни. Эван обещал спеть мне тюленью песню, которую он узнал от своей бабушки.
Джейми рассмеялся.
— О, я думаю, что знаю ее.
Одна бровь Роджера дернулась, и я развернулась, с удивлением глядя на Джейми.
— Ну, я не могу ее спеть, — сказал он мягко, видя наше изумление. — Но все же я знаю слова. Эван часто пел ее в Ардсмуире. Она немного непристойна, — добавил он с несколько чопорным видом, который часто принимают горцы, когда собираются сказать что-то действительно шокирующее.
Роджер понял это и рассмеялся.
— Тогда я, скорее всего, запишу ее, — сказал он. — Для пользы будущих поколений.
Пальцы Джейми работали ловко, и в этот момент брюки, который принадлежали ему — и значит, на шесть размеров были больше, чем нужно — были развязаны и тихо опустились на землю. Холодный воздух ворвался под мои юбки и ударил по моей только что обнаженной нижней части. Я потянула ртом воздух, слегка задыхаясь.
— Холодно, да? — Роджер сгорбился, сочувственно улыбаясь.
— Да, действительно, — сказала я. — Отморозит яйца у голого обезьяна, не так ли?
Джейми и Роджер одновременно раскашлялись.
Поставив часового и устроив лошадей на ночлег, мы удалились к нашему месту отдыха, немного в стороне от костра. Я убрала палки и камни с земли, нарезала лапник и расстелила на него наши одеяла, когда Джейми возвратился из своего последнего обхода лагеря. Тепло от огня и пищи улетучилось, но я не начала по-настоящему дрожать, пока он не коснулся меня.
Я хотела сразу забраться под одеяла, но Джейми не отпускал меня. Его первоначальное намерение, казалось, не изменилось, но его внимание на мгновение было отвлечено. Его руки все еще обнимали меня, но он стоял очень тихо, подняв голову, как бы прислушиваясь, и взглядом обшаривал лес вокруг. Стояла полная тьма, и деревьев не было видно, только одиночные стволы, выхваченные из темноты светом костра, а за ними абсолютная чернота.