Огненный крест. Книги 1 и 2
Шрифт:
Совершенно ясно, что случилось с мистером Бердсли. Одна сторона его лица сползла вниз, придавая лицу гротескный вид, веко обвисло, закрывая глаз, рука и нога на ближней ко мне стороне распластались вяло и неподвижно на полу, омертвевшие мускулы уже не скрывали узловатые суставы на его конечностях. Он пыхтел и блеял, высовывая язык и пуская слюну изо рта, в отчаянной попытке заговорить.
— Тише, — сказала я ему. — Не разговаривайте, все будет хорошо.
Я взяла его запястье, чтобы проверить пульс, плоть свободно двигалась
— Апоплексия, — сказала я тихо Джейми. — Вы называете это ударом.
Я положила руку на грудь Бердсли, пытаясь успокоить его.
— Не волнуйтесь, — сказала я ему. — Мы приехали помочь вам.
Я говорила уверено, но после этих слов задумалась, какую же помощь мы можем оказать ему. Обеспечить, по крайней мере, чистоту и тепло. На чердаке было холодно почти также, как и на улице, и его кожа под густыми волосами была покрыта пупырышками.
Лестница тяжело заскрипела, я развернулась и увидела, что над полом чердака возникли пушистые волосы и тяжелые плечи миссис Бердсли.
— Как долго он находится в таком состоянии? — резко спросила я.
— Вожможно, мешяц, — сказала она после паузы. — Я не могла шдвинуть его, — сказала она, защищаясь, — он шлишком тяжелый.
Это было верно, как бы там ни было…
— Почему он здесь? — потребовал ответа Джейми. — Если вы не могли сдвинуть его, как он оказался здесь?
Он повернулся, освещая свечой чердак. Здесь было неуютно; старый соломенный матрац, несколько разбросанных инструментов и какой-то ненужный хлам. Свет попал на лицо миссис Бердсли, превращая ее светло-голубые глаза в прозрачные льдинки.
— Он… гналша жа мной, — сказала она слабо.
— Что? — Джейми шагнул к отверстию, наклонившись, схватил ее за руку и вытащил на чердак скорее против ее желания.
— Что значит, гнался за вами? — спросил он. Она сгорбила плечи, выглядя в перевязанной накрест шали круглой и домашней, как горшок для готовки пищи.
— Он ударил меня, — сказала она просто. — Я побежала по лештнице на чердак, чтобы там шпрятатьша, но он побежал жа мной… и потом он упал. И он… не мог вштать, — она снова пожала плечами.
Джейми держал подсвечник возле ее лица. Она слегка улыбалась, быстро переводя взгляд между нами, и я увидела, что ее шепелявость была вызвана тем, что ее передние зубы были сломаны и торчали из десен косыми обломками. Маленький шрам пересекал ее верхнюю губу, другой белой полосой проходил через одну бровь.
Мужчина на полу издал ужасный шум — что-то вроде разъяренного визга протеста — и она вздрогнула, закрыв глаза в инстинктивном страхе.
— Ммфм, — произнес Джейми, переводя взгляд с нее на мужа. — Да, понятно. Принесите воды, мэм. Еще света и чистые тряпки, — крикнул он ей вслед, когда она поспешила к лестнице, обрадованная возможностью уйти отсюда.
— Джейми, посвети мне, пожалуйста.
Джейми подошел и встал возле меня, держа свечу
— Божья кара, да, сассенах?
— Не совсем, я думаю, — ответила я, понижая голос, чтобы не было слышно внизу в кухне. Я взяла у него подсвечник. — Посмотри.
Фляга с водой и кусок хлеба, засохший и покрытый плесенью, стояли возле головы Бердсли, кусочки липкого полупережеванного хлеба валялись рядом на полу. Она кормила его достаточно, чтобы он не умер от голода. Однако в гостиной я видела множество разнообразной пищи: подвешенные к потолку окорока, бочонки с соленой рыбой, сухофруктами и квашеной капустой.
Также там были связки мехов, кувшины масла, груды шерстяных одеял, а владелец этих товаров лежал здесь в темноте, голодный и дрожащий от холода под тонкой простыней.
— Интересно, почему она не позволила ему умереть? — тихо спросил Джейми, не спуская глаз с заплесневелого хлеба. Бердсли забулькал и зарычал, сердито вращая открытым глазом; слезы катились по его лицу, а в носу пузырились сопли. Он попытался подняться, выгибая тело, и без сил упал на пол с глухим мясистым стуком, который потряс пол чердака.
— Я думаю, он понимает тебя. Вы нас понимаете? — обратилась я к больному, который стал интенсивнее булькать и пускать слюну, ясно показывая, что понимает, о чем мы говорим.
— Относительно того — почему…
Я указала на ноги Бердсли, переместив свечу ближе к ним. Некоторые раны были просто пролежнями, вызванными долгим неподвижным лежанием. Но были и другие. Ярко-красные параллельные разрезы с почерневшими краями, явно сделанные ножом, были нанесены на одно из массивных бедер. А также загноившиеся ожоги.
Джейми немного крякнул при виде их и повернул голову к лестнице. Раздался звук открываемой двери, и холодный сквозняк ворвался на чердак, заставив пламя свечи задергаться. Потом дверь закрылась, и пламя успокоилось.
— Думаю, что я могу спустить его вниз, — Джейми поднял свечу, рассматривая потолок вверху. — Можно перебросить веревку с петлей через ту балку. Но можно ли его вообще перемещать?
— Да, — сказала я отстраненно. Склонившись над ногами больного, я уловила запах, который не чувствовала довольно давно, очень плохой зловещий запах.
Я не часто сталкивалась с газовой гангреной в своей практике, но ее острый запах незабываем, даже если почуешь его только один раз. Я не стала ничего говорить, чтобы не напугать Бердсли, если он был в своем уме. Вместо этого я успокаивающе похлопала его и встала, чтобы взять у Джейми свечу и лучше разглядеть ноги мужчины.
Он отдал ее и наклонился к моему уху, прошептав:
— Ты можешь что-нибудь сделать для него, сассенах?
— Нет, — ответила я таким же шепотом. — Я могу только перевязать раны и дать трав от лихорадки. Это все.