Огненный крест. Книги 1 и 2
Шрифт:
Однако их было слишком мало, они были слишком бедны, чтобы совершать набеги, и охотники сказали, что среди них только три женщины, довольно уродливые, которые могли быть демонами. «Черные люди никогда не подходили к деревне, — добавила одна леди, сморщив нос. — Собаки их учуяли бы». На этом беседа закончилась, и мы продолжили собирать зрелые яблоки с деревьев, а маленькие девочки подбирали с земли паданцы.
Домой мы вернулись после полудня, усталые, загорелые и пахнущие яблоками, и обнаружили, что охотники вернулись.
— Четыре опоссума, восемнадцать
Лицо Джейми обветрилось, нос покраснел от солнца, но он был очень весел.
— И Брианна, благослови ее Господь, убила прекрасного лося прямо на другой стороне ручья. Она попала в грудь и сама завалила его и перерезала горло, хотя это было рискованно, животное все еще дергалось.
— О, хорошо, — без особого воодушевления сказала я, представляя себе острые копыта и смертельные рога в непосредственной близости от моей дочери.
— Не беспокойся, сассенах, — сказал он, заметив мою тревогу. — Я ее хорошо научил. Она зашла сзади.
— О, хорошо, — произнесла я несколько желчно. — Полагаю, охотники были впечатлены.
— Очень, — жизнерадостно подтвердил он. — Ты знаешь, сассенах, что чероки разрешают женщинам воевать и охотиться? Не так уж часто, — добавил он, — но время от времени какая-нибудь дама становится, как они называют, «боевой женщиной». И тогда мужчины следуют за ней.
— Очень интересно, — произнесла я, пытаясь проигнорировать видение Брианны, возглавляющей военный набег чероки. — Врожденное, я полагаю.
— Что?
— Ничего, не обращай внимания. Вы встречали каких-либо медведей, или были слишком заняты обсуждением антропологических фактов.
Он сузил глаза, глядя на меня поверх полотенца, но ответил довольно спокойно.
— Мы нашли следы медведя. Джосайя видел их. Не только наваленные кучи дерьма, но и деревья, о которые он чесался; у них в коре застрял мех. Он сказал, что у медведя есть одно или два любимых дерева, к которым он будет возвращаться снова и снова, так что если хотите убить его, то нужно расположиться возле дерева и ждать.
— Вижу, в данный момент стратегия не сработала?
— Осмелюсь сказать, сработала бы, — ответил он с усмешкой, — только это был не тот медведь. Волосы на дереве были бурыми, а не белыми.
Однако экспедиция не стала провальной. Охотники сделали большой полукруг возле деревни, заходя далеко в лес, потом отправились вниз по реке. И на мягкой почве долины возле зарослей тростника обнаружили следы.
— Джосайя сказал, что эти следы отличаются от следов медведя, мех которого мы нашли, и Цацави думает, что они те же самые, как у медведя, который убил его друга.
Логический вывод всех присутствующих экспертов состоял в том, что медведь-призрак по всей вероятности устроил свое логово в зарослях тростника. Это место было темным и прохладным в жаркое лето и изобиловало птицами и прочей мелкой дичью. В жару там могли скрываться
— Вы не сможете проехать там верхом, да? — спросила я. Он покачал головой, вычесывая пальцами листья из своих волос.
— Нет, но там и на ногах не пройти, такие густые заросли. Мы вообще не собираемся туда идти.
План состоял в том, чтобы поджечь тростник с одной стороны и выгнать медведя на плоскую равнину с другой стороны, где его можно было легко убить. Очевидно, это был обычный охотничий прием, особенно когда тростник высыхал и легко загорался. Однако пожар также выгонит из тростников большое количество дичи, и потому в соседнюю деревню, в двадцати милях отсюда, было отправлено приглашение присоединиться к охоте. При удаче может быть набито столько дичи, что ее хватит обеим деревням на зиму, а дополнительное число охотников станет гарантией, что медведь- призрак не удерет.
— Весьма эффективно, — сказала я с насмешкой. — Надеюсь, они не выкурят оттуда рабов.
— Что? — он прекратил приводить себя в порядок.
— Чернокожие дьяволы, — ответила я, — или что-то подобное, — и рассказала ему все, что узнала о поселении в тростниках, если оно являлось таковым, и сбежавших рабах, если они являлись ими.
— Не думаю, что это дьяволы, — равнодушно сказал он, садясь передо мной, чтобы я смогла заплести его волосы в косичку. — Но полагаю, опасность им не грозит. Они, должно быть, живут по ту сторону тростниковых зарослей. Но я все же спрошу. Время есть, охотники из Канугалуи прибудут через три-четыре дня.
— О, хорошо, — сказала я, аккуратно завязывая ремешок бантиком. — Вы успеете съесть все голубиные печени.
Следующие несколько дней прошли вполне приятно, но с возрастающим чувством ожидания, которое достигло своей кульминации в день, когда должны были прибыть охотники из Канугалуи, так называемой тернистой деревни. Я задавалась вопросом, были ли они приглашены, как эксперты в области охоты в непроходимых дебрях, но воздержалась от вопросов. Джейми обладал способностью подхватывать незнакомые слова, как вшей, но я не хотела утруждать его переводом игры слов.
Джемми, кажется, унаследовал способность деда к языкам, и к концу недели нашего пребывания среди индейцев его словарный запас увеличился вдвое, причем половину его составляли английские слов, а половину — слова на языке чероки, которые не понимал никто, кроме его матери. Мой собственный словарь расширился за счет добавления слов «вода», «огонь», «еда» и «помогите!». В остальном я зависела от милости англоговорящих чероки.
После соответствующих церемоний и большого радушного пира — копченая голубиная печень с жареными яблоками — большая группа охотников выступила на рассвете, вооруженная сосновыми факелами и горшками с горящими углями в дополнение к лукам и мушкетам. Проводив их подходящим завтраком из кукурузной муки, смешанной с голубиной печенью и свежими яблоками, те, кто не участвовал в охоте, вернулись в хижины проводить время за плетением, шитьем и разговорами.