Огненный скит.Том 1
Шрифт:
С насупленным видом, нехотя Антип ответил:
— Дело ваше. Навещайте. Я-то что?
Маркел чувствовал себя виноватым, что переборщил с наказанием сына, и, стараясь загладить свой суровый приговор, примирительно проговорил:
— Ты дома остаёшься. Никуда не отлучайся. Я к чему говорю. За скотиной приглядишь, пойла дашь, в коровнике почистишь, а коровёнок пустишь в загон, пусть травку пощиплют да и овец тож.
— Езжайте. Исполню.
Антип независимо склюнул сквозь зубы и вразвалку пошёл прочь.
Маркел пробормотал
Отправились Загодины в Верхние Ужи с первыми лучами солнца. Оделись как подобало при выходе на люди, взяли домашних гостинцев: кринку варенца, топлёного молока большую бутыль, творога, яиц. Прасковья напекла пирогов с луком, с капустой… Маркел снарядил для поездки лёгкую рессорную повозку, полученную за долги от разорившегося купца Крашениникова, ещё не потерявшую краски на лакированном задке. В другой раз наказав Антипу никуда не отлучаться, отправились с Богом в поездку.
— Приедем поздно, — сказала Прасковья, мелким крестом осеняя Антипа. — Нас не жди, ложись спать.
— Да хоть завтра приезжайте. Мне то что, — разодрал рот в зевке Антип.
— А что, мать, может и завтрева, — проговорил Маркел, глядя на жену. — Что такую поздноту ехать. Антип справится с хозяйством. Не десять лет.
— Там видать будет, — ответил Прасковья, садясь на телегу.
Антип проводил их, выгнал коров в загон, огороженный слегами, в другой выпустил овец, две дюжины кур во главе с ярко-оранжевым горластым петухом копались в навозе на широком дворе. Посчитав, что с делами управился, Антип открыл дверь в прохладный прируб, где провёл две ночи, и растянулся на отцовском жёстком ложе, решив взремнуть часок-другой.
Однако не спалось. В голову лезли разные мысли. Хотелось пробраться в скит, посмотреть, что с ним сталось, не роет ли там кто-нибудь, стараясь добраться до староверских сокровищ. Найдёт ли туда дорогу. Сколько лет прошло с тех пор, как он был там с Изотом, потом с Захаром?
Проголодавшись, вспомнив, что мать наказывала в завтрак взять в погребе кринку сметаны или варенца, он вышел на волю и по узкой тропке не спеша поплёлся к погребу, отстоявшему в нескольких десятках шагов от жилого дома.
Не успел он открыть дверцу, как почувствовал, что сильные руки обхватили горло и опрокинули его на землю. Он не успел ничего сообразить, вдавленный лицом в грязь. В одну секунду руки были заломлены за спину и кто-то ловко скрутил их верёвкой. Его пнули ногами, переворачивая на спину. Только тут он сумел разглядеть тех, кто связал его. Над ним стояли два незнакомых парня. Один чернявый, высокий, худой с покатыми плечами, с длинными руками, с кулаками-кувалдами. Он был в холщёвых штанах, в серой рубашке косоворотке. Низко на лоб, почти по брови была натянута сшитая из лоскутов шапка без козырька наподобие солдатских бескозырок. Второй моложе, ниже ростом в таких же штанах, в чёрной ластиковой рубашке, простоволосый.
Антип, придя в себя, старался высвободить руки от пут, но был связан крепко. Поняв, что ему не высвободиться, перестал вырываться. Только мычал, сплёвывая слюну с грязью, попавшую в рот, когда его прижали лицом к земле.
— Не дёргайся, всё равно не развяжешься, — сказал ему чернявый парень.
— Кто вы? Что вы де-ла-ете? — сумел проговорить Антип, с ненавистью глядя на парней.
— Кто мы! Что делаем? — скривил рот старший. — Перекосило бы тебя с угла на угол, да с уха на ухо! Провал тебя возьми! Тебя над спросить, что ты делал, когда позорил Параську?
— Каку Параську, — сначала не понял Антип, но в следующую же секунду вспомнил про глухонемую девку. Вон оно што. Эти ребята ей подосланные. — Отпустите меня. Я здесь при чём? Она сама…
— Сама. Полез на убогую. Причём он! Притом. Сейчас мы тебя скоблить будем, — сказал старший, доставая нож и вертя его в руках. — Отрежем тебе женилку, чтоб больше тяги к блуду не было.
Антип похолодел. Посмотрел на остервенелые лица парней и понял, что они и вправду не пугают его, а сделают, что обещали. Как некстати тятенька с маманькой в город укатили… Что же делать, ведь надругаются они над ним.
Он снова заёрзал на земле, стараясь развязать путы.
Я денег вам дам. Только отпустите. Много денег.
Нужны нам твои деньги! Вставай! Пошли!
— Куда?
— Заладил куда. На кудыкины горы. Счас увидишь.
Чернявый приподнял его за шиворот и вместе с младшим повели к бане, приземистой и закопчёной, стоявшей рядом с берегом. Затолкав в баню, старший опять вытащил нож и провёл пальцем по лезвию.
— Давай, брат, скидай с него штаны, легчать будем, как барана.
Младший нагнулся и стал развязывать бечёвку, какой были подвязаны штаны. Расстегнули и исподнее, обнажив срамные органы. Антип истошно закричал и потерял сознание.
Когда пришёл в себя, увидел лица парней, склонившиеся над ним, в руках одного было ведро. Он окатил Антипа водой, отчего тот очнулся.
— Сопли ещё не обсохли, а туда… на убогую девку позарился. На настоящую сил бы не хватило… Братан, принеси дров. — Это говорил чернявый.
Братан сходил на улицу, принёс берёзовых дров, из поленицы, что была под навесом. Чернявый косарём, лежащим в углу, настрогали лучины и развёл в каменке огонь.
— Что вы делаете? — спросил Антип, ещё не понимая их действий. — Вы это кончайте. Лучше отпустите, а то худо вам будет.
— Худее не станет. А что хотим делать, скажу: мыть тебя будем. Отмоем.
— Чёрного кобеля не отмоешь добела… — заметил младший.
Он принёс вторую охапку дров и бросил рядом с печью.
— Ты знаешь, паскуда, — сказал старший, — что Параська руки на себя наложила?..
Антип молчал, широко открыв глаза. Этого он не знал.