Огненный Зверь

Солодкова Татьяна

Мы с Леночкой еле успели отскочить, когда двери с грохотом распахнулись, и Кирилл пулей вылетел из кабинета. Он был в бешенстве. Что ж, уйти было самым правильным решением, еще немного, и это он бы стал кидаться посудой.

Он быстрым шагом пересек приемную и хлопнул дверью на прощание.

– Вот это да, - присвистнула Леночка.
– Какой богатый на события денек. Кирилл бьет все рекорды. Это ты его так подожгла, а, Огненная?

Я замахнулась на нее, она деланно пискнула и отскочила. Однако я вовсе не шутила, мне на самом деле хотелось ее огреть.

В этот момент из кабинета

раздалось оханье.

– Владимир Петрович!
– я бросилась туда.

Старик, держась за сердце, красный, как рак, оседал на пол. В углу валялись осколки вазы, посередине помещения - стакана.

– Владимир Петрович!
– пискнула Леночка.

– Не ори!
– шикнула я на нее, удержав Золотаревского от падения и усадив в кресло.
– Вот так, спокойно, дышите. Вы таблетки какие-нибудь принимаете?

– У Леночки, - простонал он.

– Тащи таблетки!
– закричала я.
– Хватит блеять! И воду!

Леночка прискакала уже через минуту и сунула мне баночку с таблетками и поставила воду на стол.

– Может "скорую"?
– жалобно спросила она.

Я посмотрела на старика, его лицо начало уже приобретать нормальный цвет, рука со стаканом тряслась уже меньше.

– Не надо "скорую", - решила я.
– Выйди, пожалуйста.

– Но...

Я вперилась в нее таким взглядом, что она снова ойкнула и без возражений выскочила за дверь.

– Как вы?
– я присела возле Золотаревского на корточки.
– Может быть, правда, врача?

– Нет, - он замотал головой.
– Все правильно, не надо докторов. Мне просто надо успокоиться.

– Уверены?

Он слабо кивнул.

Не спуская с него глаз, я обошла стол и села в кресло, в котором обычно и проводила наши занятия.

– Ну и стоило так надрываться?
– спросила я.
– Посуду бить? А вы-то сами себя жалеете?

– О боже, - он откинул голову на спинку кресла.
– Весь офис слышал, да?

– Нет, - успокоила я, - только я и Леночка. Но если она кому расскажет, я сверну ей шею.

– Спасибо, - поблагодарил он.

– Не за что, это не ради вас.

– Конечно...
– он закашлялся, но быстро отдышался, не успела я даже испугаться и вскочить.
– Ради Кира...

– Нет, - я серьезно покачала головой, - ради общества! Таких сплетниц надо душить!
– теперь я улыбнулась.

Золотаревский засмеялся.

– Ты мне очень нравишься, Изольда, - сказал он, отсмеявшись.

Теперь настала моя очередь смеяться.

– О, я сегодня всем нравлюсь!

– Приступим к занятиям?

Я фыркнула:

– Вот еще! Пока вы не придете в себя должным образом, я, так и быть, почитаю какую-нибудь умную книжку на ваше усмотрение. А вы как следует отдохнете.

– Спасибо, - еще раз поблагодарил Золотаревский.
– Не ожидал от тебя, что ты встанешь на мою сторону.

Я вскинула брови.

– А кто вам сказал, что я на вашей стороне?
– он даже раскрыл рот от удивления, а я продолжила, почему-то мне хотелось высказаться: - Вы во многом правы, но Кирилл не из тех людей, которые понимают лучше, когда на них кричат. Вы его обидели, опустили до уровня маленького мальчика, который обязан подчиняться

вашим приказам. Из статуса вашего сына вы вернули его на уровень мальчика-сироты, которого приютил у себя барин. Уверена, поначалу так и было, но Кирилл давно взрослый, и вы воспитали действительно хорошего человека, но не нужно ему приказывать. Вы его очень сильно ранили сегодня. Вы придумали Ясли и создали их, но они ЕГО детище, вы вложили туда деньги, свои мечты и надежды на счастливое будущее, а он вложил туда душу. Не мне решать, чей вклад больше, да я и не судья. Но, я думаю, вам придется попросить у него прощения. Он сдерживался до последнего, и он ничем вас не оскорбил.

Золотаревский ловил ртом воздух, похоже, мне впервые удалось лишить дара речи всезнающего кукловода.

– Черт, - наконец он смог говорить, - если бы не знал, подумал бы, что это ты эмпат, ты так точно описала его чувства, будто тоже умеешь ощущать их на расстоянии.

Я грустно улыбнулась:

– Просто я наблюдала за вашим сыном, делала выводы. На его месте я бы почувствовала то же самое, только я бы вспылила гораздо раньше и запустила стаканом вам в голову.

– Хорошо, что ты не на его месте, - старик потер голову, как будто туда все же чем-то запустили.

– Хорошо, - согласилась я.
– А теперь я пойду, припугну Леночку, чтобы не вздумала трещать о том, что слышала.

Он ошалело кивнул, глядя на меня, а я поднялась со своего места. Я готова была лебезить и просить Леночку держать язык за зубами по поводу моего поцелуя с Кириллом. Но если она собиралась разносить сплетни про ссору отца с сыном и пересказывать, что успела услышать, я готова была разбить ей нос.

9 глава. Илона

Сумасшедший выдался денек. Мы так и не занялись тренировками моего самоконтроля в этот день. И инициатором сделать на сегодня перерыв была вовсе не я.

Владимир Петрович вручил мне несколько книг по психологии и отправил читать их в пустой конференц-зал, а сам закрылся в кабинете.

Я не спорила, ссора с Кириллом выбила старика из колеи, а потом еще заявилась всезнающая я, которая, вместо того, чтобы участливо промолчать, еще и набросилась на него с нравоучениями.

Спустя несколько часов после нашего разговора весь мой боевой настрой как ветром сдуло. Когда я разговаривала с Золотаревским, я не сомневалась в своей правоте, теперь же мне начинало казаться, что я влезала не в свое дело.

"Как же много ты стала думать в последнее время, - вздохнул Зверь.
– Скоро в профессоры в пору подаваться. Только и думаешь. Скоро у мозга случится перегрузка и экстренное уничтожение лишней информации".

"Намекаешь, что окончательно отупею?" - хмыкнула я, теребя лист открытой передо мной книги, в которую я пялилась вот уже полчаса, не видя там ни слова.

"Близка, мать, близка".

Зверь издевался.

Как странно, но за месяц я настолько привыкла, что в моей голове живет личность со странным чувством юмора, что даже не обижалась на него. В каждой его подколке была доля правды. Иногда эта правда была жестокой, иногда просто неприятной, но не согласиться с ней я не могла.