Огненный Зверь

Солодкова Татьяна

Я окончательно надулась. Теперь я еще и придворный шут.

Мне захотелось уйти, но что-то держало меня на месте. Любопытство это было или глупость, я не знала. Однако не сдвинулась с места.

Уйти хотелось, но я всегда считала, что уходят только слабаки. Я весь последний месяц прожила с мыслью, что я сильная, что не сдамся, что все выдержу.

Я смотрела на Илону, которая пыталась взять себя в руки, чтобы больше не смеяться, она чувствовала мой настрой, знала, что если все так и пойдет, я встану и

уйду, а она по непонятным мне причинам все же хотела, чтобы я осталась.

Даже Зверь уже начал сердиться.

"Может, ну их всех?" - предложил он.

"Не отвлекай", - попросила я.

По большому счету, мне было совершенно все равно, что думала обо мне Илона, и что подумает, если я сейчас встану и покину помещение. Но Золотаревский утверждал, что я должна не прекращать тренироваться ни на минуту, постоянно закалять себя и переступать через барьеры, которые до того казались непостижимыми.

И вот я глубоко вздохнула, распрямила плечи и постаралась заставить свое раздражение убраться куда подальше, спрятаться в темном углу моей души, из которого без спросу выбралось.

Я спокойно отпила кофе, попробовала пирожное. И вправду, очень вкусное, в меру сладкое и совсем не жирное.

Илона уже не смеялась. Я прищурилась, уж больно быстро ее смех оборвался, казалось, она не может остановиться, и вот уже сидит напротив и серьезно на меня смотрит.

Она вздернула бровь:

– Я читала про носителей Огненного Зверя и их поведение. Впечатляет. Ты быстро успокоилась.

Проверка, боже мой, очередная проверка...

Как ни странно, от этой мысли раздражение не вернулось, только стало отчего-то грустно. Я почувствовала себя подопытной мышью.

– Я тебя обидела?
– ее голос прозвучал неподдельно участливо.

Я покачала головой.

– Да нет. Просто удивилась.

Илона хмыкнула и поспешила перевести тему, она тоже попробовала свое пирожное.

– Ну, я же говорила, пальчики оближешь!

– Да, съедобно, - пробормотала я.

Я посмотрела в окно на заходящее солнце, ветер не унимался, а, наоборот, превращался в штормовой. Недавно слышала прогноз, синоптики обещали скорый циклон. Впрочем, немудрено после такого ветра.

Я снова повернулась к собеседнице и подвела итог.

– Раз уж ты отсмеялась, а я перебесилась, теперь мы можем поговорить.

– Разумно, - согласилась та.
– Спрашивай.

Я всегда поражалась наглости некоторых людей, похоже, Илона тоже излишней скромностью не страдала. Подумать только, она меня сюда вытащила, в прямом смысле привезла и усадила, а теперь, оказывается, это не она хотела мне что-то рассказать, а я должна была что-то спросить.

– Зачем мы здесь?
– повторила я свой вопрос, заданный несколько минут назад, но уже совсем другим тоном - спокойным.

– Начистоту?
– прищурилась

она.

– Начистоту, - я все еще хорошо держала себя в руках.

– Ладно, - Илона вздохнула, будто ее принуждают сделать что-то, чего она ужасно не хотела.
– Я позвала тебя не по одной причине, их несколько.

– Самая весомая из них?
– спросила я, словно прокурор на суде.

– Ну-у, - она пила чай и смотрела на меня, из-за чашки я видела только два черных глаза, намеренно злила и медлила, я не сомневалась.

В ответ на провокацию я улыбнулась:

– Битья посуды не будет, можешь не стараться.

– Эх...
– Илона снова вздохнула, на этот раз, кажется, не наигранно.
– Как я и говорила, причин несколько. Самая весомая, как ты говоришь, просьба Владимира Петровича.

Ей все же удалось поколебать мое спокойствие. Я удивилась. Владимир Петрович? Он-то тут причем? А потом я снова расслабилась, и чего, я спрашивается, удивляюсь? Куда же без старого кукловода?

– И о чем же он просил?
– сама собой в этот момент гордилась, лицо спокойное, голос ровный.

Илона хмыкнула, отметив и это.

– Ничего особенного, - ответила она.
– Старик волнуется за тебя. Говорит, ты постоянно напряжена, делаешь успехи, но от этого еще больше замыкаешься в себе. А так как я единственная женщина в коллективе, попросил меня попытаться подружиться с тобой.

– Не единственная, - возразила я.
– Есть еще Леночка.

– Вот и я ему об этом сказала, - согласилась Илона.
– На что он мне ответил, что если он попросит об этом ее, закончится все Леночкиным смертоубийством. Как он выразился, не твоего поля она ягода.

– Какая проницательность, - пробормотала я.

Илона продолжала:

– Я сначала его не поняла. Разговор состоялся еще две недели назад, на тот момент я не видела особых различий между тобой и Леночкой, ну разве что ты полярность отношения к людям, она всех любит, ты всех ненавидишь, а на деле обе пустышки, - меня такая оценка моей личности улыбнула.
– Потом начала присматриваться, и решила, что какой-какой, но пустой тебя точно назвать нельзя. А сегодня, когда даже Антон сделал тебе комплимент, я окончательно заинтересовалась.

– Это Золотаревский сказал учинить мне проверку?
– в конце концов, я так и не получила ответа на интересующий меня вопрос.

– Да нет, конечно, - Илона скривилась, - но инициатива наказуема, не так ли? Попытка подружиться провалилась?

Выражение "попытка подружиться" звучало до смешного нелепо. Мне на самом деле становилось смешно. Теперь я уже не силой запрещала себе злиться, я вообще не злилась, мне становилось легко.

– Ну почему же, - ответила я.
– Сейчас, когда наш разговор пошел начистоту, он мне даже нравится.