Огни на Эльбе
Шрифт:
– Правда? – спросила Лили, вытирая лоб. В печи уже трещал огонь, и ей вдруг стало ужасно жарко. «Нужно было попросить Эмму», – подумала она. Но у нее никогда не хватило бы духу обратиться к подруге с такой просьбой – аборты не только осуждались церковью, но и наказывались законом.
– Придется подождать вашего мужа! – Фрау Визе шмыгнула носом.
– Он скоро придет. Можем пока начать, – заверила Лили, чувствуя, как потеют ладони. «Пожалуйста, Боже, дай мне пережить это», – взмолилась она сквозь подступающую дурноту.
– А где он работает, муженек-то
– В порту. Следит за работами. – Сердце Лили болезненно сжалось. Ей по-прежнему было трудно говорить о Йо.
Фрау Визе хмыкнула.
– А мой – котельщик. Величайший лодырь, какого вы когда-либо видели.
Она начала разглагольствовать о своем муже, но Лили уже не слушала. Теперь она так боялась, что едва могла дышать. Дрожа, она медленно стянула нижнюю юбку и белье и аккуратно сложила все на стуле. Хотя панталоны не сшивали посередине для того, чтобы при посещении уборной не возникало лишних неудобств, Лили решила, что лучше снять и их, потому что тонкая белая ткань наверняка пропитается кровью.
Пока фрау Визе завершала последние приготовления, Лили окинула кухню невидящим взглядом.
– А теперь – вон туда. Мы не можем возиться с этим весь день, нужно начинать прямо сейчас, – наконец, распорядилась фрау Визе. – В крайнем случае возьмете пролетку.
Лили кивнула и села на стол. «Я поступаю правильно», – стиснув зубы, мысленно повторяла она.
– А как же обезболивание? – пискнула девушка, когда фрау Визе, вдруг раздвинув ей ноги, резко повалила ее на стол.
– Я вам что, доктор? – ответила женщина, и внезапно в ее руках что-то блеснуло. Опершись на локти, Лили разглядела какой-то длинный и острый инструмент.
– Но так же нельзя! – выдохнула Лили. Она так крепко вцепилась в стол, что побелели костяшки пальцев.
– Я знаю, что делаю. А теперь сожмите-ка зубы.
– Что это? – с тревогой спросила Лили.
– Зеркало.
– Для чего?..
Фрау Визе нетерпеливо перебила ее.
– Чтобы осмотреть вас. Оно холодное, так что не пугайтесь. Так, а теперь – глубокий вдох!
– Но я должна… – начала было Лили, но в следующий миг вскрикнула, почувствовав острую боль между ног.
– Это было только начало. Если вам уже невмоготу, то до свидания. А потерпите немного – и я мигом вскрою плодный мешок, а через несколько дней – если не сегодня ночью – зародыш выйдет, – объяснила женщина, и Лили почувствовала, как острые ногти впиваются ей в бедро, еще шире раздвигая колени.
– Но постойте, разве я не потеряю ребенка прямо здесь и сейчас? – ошеломленно спросила Лили.
– Нет, конечно. Как мне, по-вашему, его оттуда выкуривать? – нетерпеливо отмахнулась фрау Визе. – Требуется какое-то время, прежде чем тело его извергнет. Я начинаю.
Сбитая с толку, Лили хотела еще что-то спросить, но вдруг почувствовала такой ужасный укол, что у нее перехватило дыхание. Перед глазами взорвался фейерверк боли.
– Тихо! – приказала фрау Визе, и несмотря на отчаянное хныканье Лили, продолжила свою работу.
В этот момент в дверь постучали.
–
Лили замерла.
– Йо? – всхлипнула она.
– Явился, наконец! – Фрау Визе покачала головой.
– Паула, впусти его!
Лили немного приподнялась. Не может быть, чтобы это был он. Невозможно. Но потом она вдруг поняла: «Альма!», а в следующий миг пронзительно закричала, когда на нее нахлынула новая волна боли – настолько сильная, что она начала дрожать.
Альма была с самого начала против того, чтобы Лили шла к фрау Визе, не поставив в известность Йо.
– Он должен знать правду! – настаивала она, но Лили не могла заставить себя снова его увидеть. У них не было будущего. А значит, не было будущего и у ребенка.
Внезапно в кухню ворвался Йо.
– С ума сошли – так орать! – прошипела фрау Визе, но он даже не заметил ее, просто прошел мимо, в два прыжка оказавшись рядом с Лили.
– Господи, Лили, ты жива? – спросил он, в ужасе глядя на нее. На его лице отражались сотни противоречивых чувств. Он напомнил ей маленького мальчика, который впервые столкнулся с жестокостью мира.
Внезапно Лили почувствовала невероятное облегчение от того, что он рядом. Она прижалась к нему.
– Да, я в порядке! – прошептала она, плача уже не от боли, а от отчаяния.
– О, Лили, что ты наделала? Почему ты ничего мне не сказала? – Теперь Йо тоже плакал. Он встал на колени у стола и крепко обнял ее. Лили никогда раньше не видела его плачущим. Это зрелище разбило ей сердце. В тот миг она поняла, что все еще любит его и всегда будет любить. Что бы ни случилось.
Она тихо всхлипнула.
– Мы не можем оставить этого ребенка. Это невозможно, ты и сам это знаешь. Мы… – Она не могла продолжать.
– Где это слыхано! Он не знает, что ль? Так или иначе, опоздали вы уже, надо было раньше думать, – отрезала фрау Визе. – Мне нужно продолжать, я уже наполовину внутри. И нечего мне тут мешать! – сердито сказала она Йо. – Подите в коридор.
– Я остаюсь здесь! – ответил Йо голосом, не терпящим возражений. Не выпуская руки Лили, он выпрямился во весь рост.
Фрау Визе гневно сверкнула глазами, но затем, задумавшись на мгновение, стоит ли с ним связываться, промолчала – только фыркнула возмущенно.
– Если она снова закричит, зажмите ей рот. Мне здесь полиция не нужна, и вам, я уверена, тоже. Если не хотите, чтобы она оказалась в тюрьме. – Она сердито указала на Лили.
Йо, бледнея, кивнул. Казалось, он с удовольствием ударил бы фрау Визе.
– Неужели уже слишком поздно? – спросил он.
Фрау Визе на секунду замерла, а затем решительно кивнула:
– Да.
Йо, сидя рядом с Лили, тихо говорил ей что-то, пока она, глядя в полоток заплаканными глазами, жалела, что не послушалась Эмму и не использовала презервативы. Когда фрау Визе продолжила свои манипуляции, Лили вдруг вскрикнула и начала извиваться. Йо, который раньше ограничивался тем, что держал ее за руку, испуганно схватил ее за плечи.