Огни на Эльбе
Шрифт:
Отличная дочь судовладельца, нечего сказать.
К счастью, эти мысли не отражались у нее на лице. Внезапно к ней подошел отец и взял ее под руку.
– Прелестно, не правда ли? Почти чувствуешь запах соленого воздуха и дух приключений! А как тебе старые морские карты с русалками и морскими чудовищами? Страшно? Как ты думаешь, стоит повесить такую в комнату Михеля?
Она улыбнулась.
– Что ты, ему и так снятся кошмары!
Отец кивнул.
– Пожалуй, ты права. Лучше принесем ему маленького деревянного матроса. Еще не видела наш
– Это «Юниор», наш первый фрегат, – с гордостью объявил отец. – Построен в Ист-Хаддаме в 1836 году. Впоследствии мы его перестроили здесь, в Гамбурге, в барк, это было… в 63 году, точно. Иоганн тогда заплатил за него 20 000 марок.
– Как интересно! – отозвалась Лили, слегка переборщив с восторженностью. Зильта промолчала.
– Этот корабль все еще принадлежит нашей фирме? – спросила Лили, поймав выжидательный взгляд отца и не придумав вопроса получше. Если бы она хоть иногда слушала его рассуждения о кораблях! Увы, когда он заговаривал об этом, ее мысли мгновенно уносились прочь.
– Нет, она пробыла у нас всего год, потом Йон продал ее норвежцам, и мы купили «Надежду»… – начал объяснять отец, но вскоре прервался, потому что Зильта вдруг рухнула на пол.
На одно мучительное мгновение Лили и ее отец застыли, а затем одновременно бросились на колени рядом с Зильтой. Она лежала, не шевелясь, белая, как мел, и только веки слегка подрагивали.
Вокруг них сразу же собралась небольшая толпа. Раздавались испуганные возгласы, дамы ахали.
– Мама! – Лили быстро подложила подол своего платья под голову матери, которая при падении должна была стукнуться о половицы. Затем похлопала ее по щекам, и, когда та не отреагировала, вытащила из сумочки нюхательную соль и поднесла ее к носу Зильты. Застонав, мать очнулась, и они осторожно привели ее в сидячее положение.
– Зильта, что такое? – Альфред смотрел на жену, нахмурившись. – Опять головокружения?
– Я… все в порядке! – прошептала Зильта, окидывая испуганным взглядом столпившихся зевак.
Лили сердито выпрямилась.
– Здесь не на что смотреть! – воскликнула она. – Возвращайтесь к своим кораблям.
– Что с ней? – спросила любопытная старушка в черном платье с кринолином.
– А я откуда знаю! Ей просто стало плохо, разве с вами такого не бывает? – грубо ответила Лили, и наградила каждого из собравшихся таким взглядом, что все мигом рассеялись.
– Я вызову карету и отправлю посыльного к доктору Зельцеру! – сказала она отцу, наклоняясь, чтобы помочь Зильте подняться.
– В этом нет никакой необходимости, я просто… – Застонав, мать схватилась за живот. – Мои обычные недомогания. Мне просто нужно полежать, и все будет хорошо.
Альфред покачал головой.
– Ей стало хуже. Все совсем не хорошо, хотя она и не говорит об этом.
Они
Лили и сама заметила, что в последнее время ее мать все больше уходила в себя, на ее лице все чаще читалось страдание, да и в целом она уже не была такой счастливой и беззаботной, как обычно.
Девушка глубоко вздохнула.
– Я бы хотела пригласить мою подругу, чтобы она осмотрела мать, – набравшись смелости, выпалила она. Отец поднял на нее удивленный взгляд.
– Что-что?
– Мама уже давно болеет, а доктор Зельцер даже не может как следует ее осмотреть! Он лишь ощупывает ее, да и то – поверх платья.
– Лили! – резко сказал отец, но она не испугалась.
– Эмма могла бы осмотреть ее, как следует, и маме не пришлось бы стыдиться!
– Твоя мать уже была у двух специалистов!
– Но разве они осматривали ее?
– Они делали то, что подобает! – отрезал отец. – И больше ни слова об этом.
Задыхаясь от ярости, Лили выбежала из кабинета отца. Она решила, что единственная возможность что-то изменить – самой поговорить с матерью. Но и Зильта сочла мысль об осмотре женщиной столь неразумной, что поначалу и слышать об этом не хотела. Но когда она не смогла встать с кровати на следующий день, а потом еще через день, она поменяла свое мнение и слабо кивнула в ответ на уговоры дочери.
– Альфред, пусть она приведет эту женщину, хуже она точно не сделает, – прошептала она.
При виде ее бледного лица он сжал губы.
– Хорошо, приведи ее, – сердито сказал он Лили. – Но если она навредит твоей матери…
– Этого не произойдет! – спокойно ответила Лили. Она знала, что, как только отец встретит Эмму, он поменяет свое мнение о ней.
Так и произошло.
Когда на следующий день Эмма пришла на виллу в своем синем платье, спокойная и вежливая, с сияющим взглядом, Альфред Карстен моргнул от удивления. Проводив ее к Зильте, он остался вместе с Лили в коридоре. Осмотр длился так долго, что они уже испугались, не случилось ли чего. Они мерили коридор беспокойными шагами, от волнения Лили стискивала пальцы, а отец, скрестив руки на груди, смотрел в пол.
Наконец, Эмма вышла.
– Я полагаю, что все дело в образованиях в брюшной полости, так называемых аденомиомах, – сказала она. – Мне разрешено вам об этом сообщить. Медицине пока мало что известно об этом заболевании. Я не думаю, что это рак, но пока не могу сказать точно. Я подробно расспросила ее о симптомах, и, поскольку они присутствовали на протяжении долгих лет и при этом ей всегда было трудно вынашивать детей и к тому же есть сопутствующие заболевания – проблемы с кишечником и мочеиспусканием, – я полагаю, что речь идет об эндометриозе, патологии слизистой оболочки матки. При этом заболевании клетки, подобные эндометрию, разрастаются в соседних органах, где им не место.