Огонь и ветер
Шрифт:
Женщина рассмеялась.
– Ну и болтун же ты, Фаре! Красивой я была лет двадцать назад, когда ты молол такие же глупости, как Шиа и ростом был с нее.
– Неправда, годы только красят тебя, – Фарр наконец разомкнул свои объятия и посмотрел в мою сторону. – Знакомься, Вей, это Лиан. Он бы точно сказал, что я прав, да только этот кротеныш немного слеповат. Надеюсь, Кайза поможет ему снова стать зрячим... А то иначе окажется, что я зря тащил его через эту степь. Да ведь, Заноза?
– Тащил ты меня в нужник после той медовухи, Верзила, а сюда я сам поехал, – наверное не с таких слов стоило начинать знакомство с женой шамана,
– Да какая я тебе госпожа, сынок! – хрипловато рассмеялась черноволосая. – Я родилась в бродячем балагане и вышла замуж за степного шамана. Мои дети – точно ветры в степи, а дни, проведенные во дворце, я вспоминаю, как сон... Когда я была сестрой твоему наставнику, меня звали Вейкой, но уже давно для всех я просто Вей. Идем, Кайзар ждет тебя. Ждет вас обоих, мальчики.
Второй человек у костра был молчалив и походил на каменного зверя с огненным сердцем. Когда он встал и без лишних слов обнял Фарра, мне вдруг стало тесно в моем теле и захотелось вырваться из него прочь. Никогда прежде я не испытывал ничего подобного. А шаман уже поворачивал свое лицо ко мне, пронзая меня взглядом, который был сродни короткому удару клинка. Этот взгляд, который я не видел, но ощущал каждой частицей своей плоти, был мне знаком. Только я совершенно не знал, откуда.
– Хорошо, что ты пришел, Дархи... – сказал шаман Фарру. – Давно уже стоило. Завтра я буду смотреть на тебя сквозь огонь... А сейчас покажи мне своего наатха.
Мои ноги приросли к земле, но Фарр того не заметил и, обернувшись, подтолкнул меня к этому человеку с огнем в груди.
Я седлал пару шагов и застыл пойманной мухой в янтаре. От взгляда шамана мой собственный внутренний огонь вспыхнул так ярко, что я вновь ощутил себя почти совершенно слепым.
И вспомнил вдруг, где именно встречал этого его. Не раз и не два... Он приходил в мои сны каждую ночь, пока мы ехали через степь. Приходил так осторожно и тихо, что к утру я совершенно забывал о его дыхании, касавшемся моего сознания.
– Иди сюда, маленький белый колдун с севера, – сказал мне шаман. – Иди. Я желаю видеть вблизи, кого послал мне Небесный Повелитель... И кто тот человек, который способен изменить путь дархисаны.
Руки шамана легли мне на плечи, а глаза уставились в самую нутрь.
– Да, Дархи, – сказал он Фарру со странной усмешкой, – свезло тебе, так свезло. Твой наатха имеет большую силу, но ржавчины в нем с избытком...
Я стоял, не дыша, и даже не пытался понять, о чем толкует этот человек с глазами-углями.
– Что мне с того?.. – промолвил Фарр. – Это не моя ржавчина.
Шаман покачал головой, вздохнул и вдруг что есть силы надавил большими пальцами мне под ключицы.
– Не лги себе, Дархи. Ты знаешь, о чем я говорю. И чем быстрее признаешь это, тем будет лучше.
Его голос казался мне шелестом травы и рокотом волн, гудением ветра в расщелине скал и гулом земли. Я слышал его, но уже почти не думал о смысле звучащих слов. Тело мое вдруг стало непривычно легким, а голова – пустой.
– А теперь ты слушай меня, колдун с севера, – шаман убрал пальцы с моих ключиц, но за плечи держал все так же крепко. – Я знаю, что привело тебя сюда,
Я не успел сказать ему «да», этот хозяин степи и заклинатель душ сам все увидел в моем лице.
– Вот и славно, – промолвил он. – Значит, я не ошибся. Но все это завтра. А сегодня вас ждет добрая еда и крепкий сон. Наш гостевой тэн – хорошее место, чтобы набраться сил, а моя жена готовит лучшие в этих краях лепешки с сыром. Садитесь оба к столу и разделите с нами этот ужин.
Еда и правда была доброй, костер горячим, а разговор неспешным и простым. Ни сам шаман, ни его жена ничего не спрашивали о том, что могло бы вывести из равновесия меня или Фарра. Только какие-то ничего не значащие вопросы о короле, общих знакомых, любимых винах и политике в приграничных землях... Я ничего не смыслил в этих делах, мало знал об упомянутых людях и, честно говоря, вовсе не хотел вникать во что бы то ни было. Мне нравилось просто сидеть у огня, пить вино, которое Фарр заначил в своем походном мешке да вдыхать запах дыма и степных трав. Шаманская внучка попыталась было влезть во взрослый разговор, но была устрашена отправкой в постель и после этого разом попритихла. Я ощущал на себе ее любопытный щекочущий взгляд и слабенькие попытки рассмотреть больше, чем видно снаружи, но ничуть не тревожился на этот счет. Давно мой разум не пребывал в таком покое, как в этот вечер, полный доброго смеха, чужих воспоминаний и незнакомых мне имен. Я лежал, глядя в черное небо, слушал потрескивание костра и сам не заметил, как провалился в глубокий сон.
Проснулся я от того, что озяб и отлежал себе бок на твердой земле. Костер давно прогорел и едва озарял ночь нежным светом углей. Подле него сидел еще один человек, и мне не нужно было глаз, чтобы узнать в нем Фарра.
Заметив, что я шевельнулся, он сказал негромко:
– Идем в тэн, Ли. Здесь становится свежо.
Я сел и хотел кивнуть, но вместо этого завороженно уставился на узор, который сложился из тлеющих улей. Мир снов и видений никак не отпускал меня. Не знаю, что там сделал этот Кайзар, но после его рук я ощущал себя с т р а н н о.
– Ли? Ты здесь?
– Да... – я потер занемевший бок, а затем и глаза. Но это непривычное чувство парения и легкости не уходило. Я посмотрел на темный силуэт Фарра и наконец спросил то, что давно уже хотел узнать:
– Что такое наатхи?
Длинной веткой Фарр шевельнул угли в костре, позволив огненным искрам рассыпаться вокруг сияющими пятнами.
– Сложно объяснить в двух словах...
– Объясни не в двух.
Высочество снова ковырнул потухший костер и сказал со вздохом:
– На языке Диких земель это значит «брат души» или «истинный брат». Эта связь может быть только между двумя магами. Говорят, она берет начало не в нынешней жизни, а во многих прошлых. И случается очень редко... Говорят, это большой дар...
Еще один каскад огненных сполохов взметнулся от прикосновения ветки.
Я смотрел на них и пытался осмыслить сказанное.
Я ведь знал это. С того самого мгновения, когда наши руки сомкнулись там, в горах Тарон. Но знать – одно, а назвать подобное своим именем – совсем другое...