Огонь, который горит вниз
Шрифт:
Мысли путаются. Голова кружится. Одним стаканом плодово-ягодное вернуло тело в состояние овоща.
За стеной сосед, пидор, принялся что-то сверлить. Дрель свистит и трещит, вгрызается в бетон, перекрикивает музыку. Пошел он, со своим бесконечным ремонтом.
Вадим лежит, то закрывает, то открывает глаза.
Песня закончилась, затем снова заиграла. Та же самая. Вот ведь, как бывает… Закон подлости, мать его; не обратил внимания, когда загружал плейлист, включил повтор одного трека. И что теперь… Так удобно лежится, мягкая кроватка,
В третий раз песня повторилась, затем еще и еще. Почти собрался подняться и покончить с этим. Но… Лень опять победила. Лень, сука, такая лень – двигатель прогресса сала на боках.
Не беда, хорошая песня, можно еще пару раз послушать.
Тени на потолке, переплелись с паутиной в углу, сформировался странный геометрический узор. «Орнамент преисподней» – всплыло в голове. Видимо просмотр картинок сатанинского сайта дает о себе знать. Или таблетки с вином заработали…
Дешевое вино, действует, как бомба замедленного действия. Пьешь, вроде все в порядке, веселый ходишь, смеешься; а потом «Бац!», и ты лежишь в незнакомом месте в луже собственной блевотины, не в состоянии пошевелиться. Эффект длится не долго, часа два-три, не больше. Через четыре, вообще – словно и не пил, только запах изо рта.
Музыка гремит на всю комнату. Раздаются ритмичные удары барабанов, Слеш выдает свои зубодробительные запилы на гитаре. Рок, вперемешку с неожиданными ударами молотка и дрели соседа.
Началось.
Бомба внутри писателя взорвалась. Привет, два часа беспамятства. Плюс лекарство от туберкулеза, накинь час к исходным двум.
Подействовало.
Руки онемели, щеки обвисли, ноги раздулись словно два презерватива, в которые нассал изобретательный дальнобойщик. Живот заурчал.
«Хорошо, что лежу», мелькнула мысль.
Я как тот паук в углу. Притаился и лежу. Не просто без дела, а в засаде, я в засаде лежу в ожидании жертвы.
Включилась фантазия и Вадим живо представил у себя четыре пары ног. Волосатые, в дырявых носках, воняющие, четыре пары кривых ног. И все почему-то левые, и дырки на всех носках разные. Как неудобно. Попробуй догони жертву на левых ногах. И почему, если ноги одинаковые, носки протерлись в разных местах?
Закрыл глаза.
Представил, как догнал проводника. В узком вагоне бежать боком удобно, от того поимка заняла меньше пяти секунд. Догнал, приготовился съесть, а схватить не получается. Рук нет. На том месте где должны быть руки – болтаются усы и их щекотно трогать языком. Ням – ха-ха, щекотно.
А может, это я, жертва?
На лице отразился ужас.
Я и есть жертва… Пустая, бесталанная, жертва. Жертва обстоятельств.
Вадим захотел расплакаться – не получается. Ущипнул себя за ляжку, но слезы упорно отказываются литься, зараза. От обиды на свои непослушные слезы горько зарыдал.
Да нет, при чем тут обстоятельства. Куда угодно меня забрось, хоть в мегаполис с полными карманами золота, хоть отшельником
На потолке появился двойник Вадима. Точно такой же, только в одежде. Помахал рукой, наклонился к лежащей под одеялом своей копии и прошептал на ухо:
– Я не из тех, кто легко сдается и постоянно ноет. Нет.
Перекрутился в воздухе и продолжил в другое ухо.
– Не получается запомнить – тренируй память. Найди применение.
Зацепился рукой за орнамент на потолке и, как цирковой акробат обмотался паутиной вокруг пояса.
– Есть проблема, есть пути решения. Ты меня понимаешь?
Вадим утвердительно покачал головой.
– Нет. Ни слова не понимаю.
Двойник подлетел к самому потолку. Расставил ноги, так широко, что вот-вот треснут брюки.
– Все возможно постичь. Просто и прозрачно.
Приложил руку к голове, как военный, и отдал честь.
– Подожди, не уходи. Стой!
– Все очень. Просто. Прозрачно.
– Просто говоришь? Как развить то, чего нет? Как тренировать талант?
Вадим закричал в потолок.
Тело двойника изменило цвет, и теперь над кроватью висит коричневый, с багровыми пятнами по всей роже, мужик, отдаленно напоминающий Вадима.
– Что молчишь? Ты же знаешь ответ.
Коричневый не реагирует.
– Правильно. Ни-как. С ним нужно родиться.
Силуэт мужика, кажется собрался помочиться сверху. Подмигнул и расстегнул штаны. Вадим разинул рот от удивления. Из молнии вылезла еще одна пара рук. Коричневый скрестил их в неприличном жесте и растворился в воздухе.
– Вот и убирайся отсюда, проваливай говнотелый!
Из розетки выскочила последняя фраза двойника, отразилась от каждой стены, эхом пронеслась по комнате и вонзилась в ухо писателю.
– Просто. Прозрачно. Просто. Прозрачно…
В голове зазвенело.
Скорчился от боли. Застонал. Перед лицом болтаются руки-усы и щекочут сами себя.
«Просто и прозрачно; ты меня понимаешь?» «Ты», «Меня», «Понимаешь?». Голос стал громче, двойник орал что есть мочи – «Ты понимаешь?»
Вадим закрыл уши руками, свалился на пол и закричал.
– Хва-тит! Пожалуйста, хватит!
Проводник показал пальцем на писателя и рассмеялся.
– Ах-а-ха. Ах-а-ха-ха.
– Не надо, хватит!
Писатель почувствовал, как плачет внутрь. Слезы падают с потолка и всасываются через глаза прямиком в мозг.
Веки слиплись.
– Хватит. Пожалуйста.
Проводник склонился над кричащим Вадимом, заглянул в саму душу, достал револьвер, наставил на писателя.
– Ты его понимаешь?
Палец медленно надавил на курок.
– Я все понимаю! Честное слово! Хватит! Умоляю!
Проводник снова захохотал и выстрелил.
Раздался хлопок.
Все стихло.
Боль прошла. Исчезла также неожиданно, как и появилась.