Огонь, который горит вниз
Шрифт:
– К сожалению, нет.
Пошарил в карманах, прокручивая в голове, куда успел потратить деньги. Достал намокшую пятерку и несколько монет. Маловато будет. Но не уходить же без сигарет…
Вытащил из внутреннего кармана запасную карточку, завернутую в непрозрачный пакет с запаянными краями. Свой неприкосновенный запас. Припрятал немного сбережений, на черный день, так сказать. И вот, судя по всему, такой день настал.
– Проверьте эту, – понизил голос и протянул другую, залепленную скотчем, с надписью «НЕ ТРОГАЙ, ИДИОТ».
Транзакция
Распихал покупки по карманам, достал и приготовил сигарету.
***
На улице заметно стемнело, словно наступил вечер.
Дождь из слабенького, эволюционировал в настоящий, взрослый ливень; отрастил зубы – сменил молочные на клыки, и теперь впивался ими в землю, старался прогрызть насквозь наш шарик. Большие капли стеной преградили выход из-под крыши.
На крыльце у магазина никого.
Посмотрел по сторонам. Бездомный ушел. Бомж, и тот бросил. Что за день… Посмотрел на тучи, дождь и не думает прекращаться, льет, гад, как из ведра и все тут.
Зашел за угол, встал под узкий навес, убедился, что никто его не видит, и с горла, залпом выпил пол бутылки.
Хм. Вкусненько.
Покрутил в руке бутылку. На этикетке красуется ухоженный сад и надпись «Плодово-ягодное вино» высший сорт. Да уж – высший сорт; винище из разряда три топора портвейн. Но пьется, нужно признаться, как сок.
Тело расслабилось, тепло пробежало сверху вниз и обратно.
Откусил яблоко – ну и гадость, выплюнул на землю. Абсолютно безвкусное. Словно вату пожевал. Пластиковое и то сочнее будет.
Запил вином, покатал высший сорт между зубами, прополоскал горло, проглотил и швырнул огрызок за забор.
Дождь больше не беспокоит.
Закурил.
Сигарета тут же намокла, расползлась в пальцах, пришлось выбросить. Спрятал подальше пачку. Повертелся в поиске более подходящего места переждать непогоду, ничего не нашел поблизости. Спрятал чипсы за пазуху, застегнул плотнее куртку и, не переступая лужи, напролом, пошел обратно к дому. Прикрывая пальцем горлышко плодово-ягодного, что бы капли не попали внутрь.
Промок насквозь.
Сто раз пожалел, что не остался в магазине переждать ливень.
И вот он – закон подлости в действии: на пол пути к дому, дождь прекратился. Как тут не назвать его плохим словом?
Прибавил шаг.
Нужно поскорее вернуться домой, пока дождь не начал с новой силой.
Сильно быстро идти не получилось. Продвигался зигзагами, от столба к столбу. Сопротивляясь инерции, вел неравный бой с гравитацией.
На ходу допил оставшиеся пол бутылки и выбросил тару в кусты. В тех же кустах справил малую нужду, и с расстёгнутой ширинкой продолжил путь.
– Добрый день! – окликнул голос за спиной.
Вадим остановился, оборачиваться совершенно не хочется, перед ним плывет серый помутневший город; вращается, как картинка в калейдоскопе перед
– Ау, есть кто дома?
– Во нажрался… – послышался второй голос. – В обед нарезался и бродит под дождем.
– Забираем, а то того и гляди свалится под деревом и сдохнет от переохлаждения.
– Повели, там разберемся.
Вадим почувствовал, как крепкие руки с обеих сторон подхватили его.
– Не дергайся, пройдем в отделение.
Двое полицейских, воротя нос от мокрого задержанного, волокут Вадима вдоль «Гуляки» куда-то в сторону центральной улицы.
– Постойте!
Мигом протрезвел.
–Я в этом доме живу, не надо в отделение, – постарался вырваться. – Подумаешь, перебрал слегка… Ну, не рассчитал. С кем не бывает?
Полицейские остановились.
– Документы есть с собой?
Вадим вытащил паспорт и протянул сержанту.
Тот полистал, проверил адрес прописки, фамилию. Сверил фотографию с мордой пьяного задержанного.
– Что же вы, Вадим Михайлович, в таком виде и по улице?
– Дождь… Замерз… – развел руками. – Переборщил с согреванием. Виноват, – улыбнулся и пожал плечами.
Главное не хамить. Вежливо улыбаешься, соглашаешься, притворяешься дурачком, соглашаешься и не споришь, не споришь и киваешь, киваешь – авось отпустят. Всем известно, кто работает в полиции, как работает этот кто, и как правильно называть такого этого.
– Ладно, – патрульному явно не хочется тащиться в участок по такой погоде. Отправить алкаша, и концы в воду. – Сам доберешься?
Вадим закивал. Конечно, вон подъезд.
– И это, – сержант посмотрел вниз. – Срам прикрой, сквозит, – неестественно засмеялся от своей глупой шутки.
Вадим тоже захохотал и застегнул ширинку.
– Всего доброго. Не злоупотребляйте, – пригрозил пальцем второй, и патруль удалился.
А говорят, в органах правопорядка одни козлы работают… Нормальные люди. Подумал и услышал от удаляющихся патрульных: «Надо было хоть подсрачников надавать. Или дубинкой разок».
Словно по щелчку пальцев, как только полицейские скрылись из виду, опьянение вернулось; да не просто вернулось, а с удвоенной силой накрыло. Писатель чихнул. Апчхайяй. Затем еще раз и еще. Остановить пьяный чих – задача не из простых.
– Апчхайяй, – в очередной раз раскатисто чихнул, скукожился; сопли вылетели из носа, прилипли к щеке. Апчхайяй, уже слабее чихнул, утерся рукавом, сделал шаг и еще раз чихнул.
Прошло.
С трудом переставляя мокрые ноги, шаркая ботинками об асфальт, добрался к дому.
Зашел в подъезд, запах мочи с невероятной силой ударил в нос. Аж глаза заслезились. Можно парфюмера звать, пусть соберет аромат в бинты с маслом, перегонит в своем маньяко-аппарате, и запустим новую линейку индивидуальной защиты «Перцовый баллончик – поплачем без перца.» Золотая жила.