Огонь между небом и землей
Шрифт:
Один палец.
Два пальца.
Три пальца.
Мое дыхание стало тяжелым, а желание еще сильнее. Я выгнула бедра в его сторону, желая ощутить в себе его твердость. Я двигалась напротив его пальцев, прося о прикосновениях, которых мне так сильно не хватало.
— Зайди, — сказала я с тихим стоном, прижимая его теснее, нуждаясь в его близости.
— Не приглашай меня.
Он углубил пальцы, и мое сердцебиение ускорилось. В этот момент я чувствовала все: каждый страх, каждое желание, каждую потребность.
Ощущала.
Пробовала на
Поглощала.
О, Боже, Логан…
— Зайди, — настойчиво повторила я, оборачивая одну ногу вокруг его бедер.
— Нет, Хай.
— Да, Ло.
— Если я войду, то не буду нежным, — поклялся он. — Если я войду, мы не будем ни о чем говорить. Мы не будем вспоминать прошлое, не будем обсуждать настоящее, не будем думать о будущем. Если я войду, то буду трахать тебя. Я буду жестко трахать тебя. Буду дико трахать тебя. Буду трахать тебя, чтобы отключить свой разум, а ты будешь трахать меня, чтобы успокоить свой. А потом я уйду.
— Логан.
— Алисса.
— Ло…
— Хай…
На мгновение я прикрыла глаза, а когда открыла их, то поклялась себе, что не отвернусь от него снова.
— Зайди.
Нашего терпения хватило, только чтобы дойти до пианино в гостиной. Когда его губы нашли мои, он поцеловал меня так, как никто не целовал раньше. В этом поцелуе была жесткость, грубость, угроза и отчаяние. Такое невероятное отчаяние. В груди вспыхнул огонь, и мой ответный поцелуй стал крепче. Я хотела его больше, чем он когда-либо хотел меня. Мы срывали друг с друга одежду, понимая, что сейчас наша жизнь взяла тайм-аут. Это был шанс заставить замолчать наши мысли и вытеснить нашу общую боль. Он обхватил меня руками и приподнял, усаживая на пианино. Взяв мою руку, он провел ею по своей твердой выпуклости. Я гладила ее, пока его пальцы блуждали по моему телу. Наши взгляды не отрывались друг от друга.
Ощущать.
Пробовать на вкус.
Поглощать.
Да…
Дотянувшись до кармана, он вытащил презерватив и, надев его, раздвинул мои колени. Когда он скользнул в меня, я закричала от блаженства, от удовольствия, от мучительного желания. Он впился пальцами в мои бедра, а я вцепилась ему в спину. Я с силой сжала его руками, когда он глубоко вонзился в меня, заставляя тело дрожать под его весом. Мы раскачивались на клавишах пианино, и их звуки вторили нашим желаниям, нашим потребностям, смятению и страхам. Он кончил и вышел из меня, а я умоляла его не отпускать меня.
Мы были настолько сломлены. Мы были так измучены жизнью. Но сегодня ночью мы занимались любовью на осколках. Это было глубоко. Это было сокровенно. Это разрывало сердце.
Были падения. Были взлеты.
Боже. Это казалось ошибкой, но в то же время ощущалось таким правильным.
Я скучала по нему.
Я скучала по нам.
Я так сильно скучала по нам.
Он ушел, не проронив ни слова.
Он ушел, и я надеялась, что завтра он вернется.
Глава 29
Логан
Я
Поэтому у меня вызывал беспокойство хмурый взгляд сидящего напротив Джейкоба. Мы сидели в его кабинете в ресторане. И я поставил перед ним тарелку ризотто с грибами и колбасой. Ресторан был все еще закрыт, и это было второе по счету блюдо, которое я принес ему на пробу.
— Хм… — пробормотал он, взяв ложку и зачерпнув приличное количество ризотто. Я наблюдал, как он не спеша пережевывает с полным отсутствием каких-либо эмоций на лице, словно решает, достаточно ли хороша моя еда, чтобы позволить мне работать на его кухне.
— Нет, — категорично заявил он. — Это не то.
— Ты издеваешься? — оскорбленно спросил я, сбитый с толку. — Это блюдо помогло мне окончить кулинарную школу. Это моя выпускная работа.
— Что ж, значит, тебе не повезло с учителями. Не знаю как у вас в Айове, но здесь, в Висконсине, нам нравится по-настоящему вкусная еда.
— Да пошел ты, Джейкоб!
Он улыбнулся.
— На следующей неделе принеси мне другое блюдо. Посмотрим, как оно получится.
— Я не собираюсь носить тебе блюда, чтобы ты продолжал их браковать. Это смешно. Я смогу приготовить блюда из вашего меню. Просто дай мне работу.
— Логан, я люблю тебя. Это действительно так. Но нет. Мне нужно, чтобы ты готовил сердцем.
— Я готовлю руками!
— Но без души! Возвращайся, когда найдешь ее.
Я показал ему средний палец. Он снова засмеялся.
— И не забудь, ты все еще должен мне рецепт маски для волос.
— Как идут дела после возвращения в город? — спросил Келлан, когда мы сидели в клинике, где он проходил третий сеанс химиотерапии. Мне было ненавистно это место, потому что оно делало рак Келлана реальнее, чем я готов был принять, но старался изо всех сил скрывать свои страхи. Ему нужен брат, который поддержит его, а не слабак, каковым я начинал становиться. Мне было тяжело наблюдать, как медсестры ставят ему в руки капельницы. Видеть, как он вздрагивает от боли, было для меня смерти подобно. Но все-таки я старался вести себя, как ни в чем не бывало.
— Все хорошо. Хотя Джейкоб ведет себя, как мудак. Он сказал приготовить ему три блюда, прежде чем возьмет меня работать на кухню.
— Это вроде как справедливо, — сказал Келлан.
Я закатил глаза.
— Я отличный повар. И тебе это известно.
— Да, но Джейкоб этого не знает. Просто приготовь дома несколько блюд на пробу. Ничего сложного.
Он был прав. Здесь не было ничего сложного, но мне все еще было неприятно от того, что Джейкоб сначала предложил работу, а теперь ставил условия.