Огонь между небом и землей

Черри Бриттани Ш.

— Ты ведешь себя так, словно я не забочусь о тебе, Джули. Вот это действительно оскорбительно. Не забывай, кто был рядом с тобой, когда этот мальчишка уехал и бросил тебя. И ты удивляешься, почему мне трудно тебя любить. Ты предаешь меня каждую секунду.

Она опустила голову.

— А этот? Принес тебе еду и продукты? Это не значит, что он заботится о тебе.

Он открыл холодильник и шкафы, вытащил все, что я купил для мамы, вскрыл каждую упаковку и свалил общей кучей на полу. Я хотел остановить его, но мама шикнула на меня. Открыв коробку

хлопьев и глядя прямо мне в глаза, он медленно посыпал ими все, что валялось на полу, после чего открыл бутылку молока и сделал то же самое. Затем прошелся по всему этому кроссовками и направился к входной двери.

— Меня ждут дела, — сказал он с ухмылкой. — И, Джули?

— Да? — прошептала она, дрожа всем телом.

— Убери это дерьмо к моему возвращению.

Когда дверь захлопнулась, мой сердечный ритм начал приходить в норму.

— Мам, ты в порядке?

Ее тело напряглось, но она не взглянула на меня.

— Ты сделал это.

— Что?

— Он прав. Ты бросил меня, а он был рядом. Из-за тебя он устроил весь этот беспорядок. Тебя не было со мной. Он обо мне заботился.

— Мам…

— Убирайся! — закричала она. Слезы покатились по ее щекам. Она подошла ко мне и ударила — так же, как раньше, когда я был подростком. Она обвиняла меня в том, что этот дьявол ее не любил.

— Убирайся! Пошел вон! Это ты во всем виноват. Ты виноват, что он меня не любит. Это из-за тебя здесь весь этот беспорядок. Это ты виноват в том, что Келлан умирает. Ты уехал от нас. Ты бросил нас. Ты бросил нас. А теперь уходи, Логан. Уходи. Уходи. Уходи! — кричала она и била меня в грудь.

Ее слова сбивали с толку, причиняли боль, сжигали меня. В состоянии истерики она напомнила мне маму, которую я когда-то знал и ненавидел. Ее слова эхом отзывались у меня в мозгу.

«Это ты виноват. Из-за тебя здесь этот беспорядок. Это ты виноват, что Келлан умирает. Ты бросил нас. Ты бросил нас… Келлан умирает…»

Эти слова все выжгли в моей груди. Я моргал снова и снова, пытаясь не развалиться на части. Как я мог вернуться сюда? Как я оказался в том же положении, что и пять лет назад? Как я снова попал в беличье колесо, от которого так долго старался убежать?

Она не переставала бить меня. Не переставала обвинять. Поэтому я собрался и ушел.

Логан. 11 лет

— Разве ты прилично выглядишь? — отец ввалился в гостиную, где я сидел на полу и смотрел мультфильмы. Я изо всех сил пытался не обращать на него внимания и продолжал есть хлопья из миски. Он курил и насмехался надо мной, а я пытался притвориться, что его здесь нет. Было всего четыре часа дня, а он уже спотыкался. Он уже был пьян.

— Ты оглох, парень? — он подошел и погладил меня по голове, прежде чем отвесить мне подзатыльник. Я вздрогнул от его прикосновения. Но продолжал игнорировать.

Келлан знал, насколько страшным мог становиться мой отец, и сказал мне, что будет лучше, если я не буду ему отвечать. Келлану

сильно повезло, что у него был другой отец. Хотелось бы и мне иметь другого отца.

Я не мог дождаться, когда мама вернется домой. Ее не было уже несколько дней, но когда она звонила в минувшие выходные, то сказала, что мы скоро увидимся. Мне хотелось, чтобы отец ушел и никогда не возвращался.

Когда он опустил руку мне на спину, я снова вздрогнул и выронил миску из рук. Он злобно рассмеялся, довольный моим испугом. Замахнувшись, он ударил меня по уху.

— Подбери это дерьмо. И какого черта ты вздумал есть хлопья в четыре часа дня?

Я был голоден, а это все, что у нас было. Но я не мог ему этого сказать. Я ничего не мог ему сказать. Задрожав, я встал и начал собирать рассыпанные хлопья обратно в миску. Отец начал насвистывать мелодию из моего мультика, и у меня заколотилось сердце.

— Твою мать, шевелись, сопляк! Собирай это дерьмо! Мусоришь в моем доме, словно у тебя нет гребаных мозгов.

Мои глаза наполнились слезами, и я ненавидел себя за то, что позволяю ему издеваться надо мной. Одиннадцатилетний парень должен быть сильнее. Я чувствовал себя слабаком.

— Собери. Это. Сейчас же!

Я не мог больше терпеть его пьяную злобу, его нескрываемое недовольство мной. Я поднял миску с хлопьями и запустил в него. Она пролетела мимо его головы и ударилась в стену, разбившись на миллион осколков.

— Я ненавижу тебя! — прошипел я. Горячие слезы текли по моим щекам. — Хочу, чтобы вернулась мама! Я ненавижу тебя!

Его глаза округлились, и меня охватила паника — я уже жалел о своей несдержанности. Келлан был бы разочарован. Я не должен был спорить с ним. Не должен был отвечать. Нужно было, как всегда, запереться в своей спальне. Но в моей спальне не было мультиков. А мне просто хотелось хотя бы один день побыть ребенком.

Отец, пошатываясь, развернулся и схватил меня за руку.

— Думал, ты хитрый, а? — он потащил меня через всю комнату, заставляя спотыкаться о собственные ноги. — Ты хотел об меня разбить это дерьмо? — он притащил меня в кухню и открыл шкаф под раковиной.

— Нет! Прости, пап! Прости! — кричал я, пытаясь вырваться из его хватки.

Он заржал и затолкал меня в шкаф.

— Вот твои чертовы хлопья, — сказал он и, схватив коробку, высыпал ее содержимое мне на голову.

Когда он закрыл дверцу, я пытался открыть ее, но она не поддалась. Он чем-то подпер ее снаружи, чтобы она не открывалась.

— Пожалуйста, папа! Прости! — плакал я. — Не оставляй меня здесь.

Прости.

Однако он не слушал, и через некоторое время я даже не слышал его шагов.

Не знаю, сколько времени я просидел запертым в шкафу, но успел дважды уснуть и обоссаться. Когда мама нашла меня, она была под кайфом и качала головой, разочарованно глядя на меня.

— Ох, Логан, — она вздохнула, провела руками по волосам и закурила сигарету. — Что ты на этот раз натворил?