Огонь в его ладонях. Без пощады
Шрифт:
— В этот раз решал не я. Но политическая ситуация заставила меня согласиться.
— От вашей армии мало что осталось.
— Потери могут быть возмещены. Мы можем собрать еще дюжину таких армий. И эта работа уже идет. — Герцог почти восстановил пошатнувшуюся невозмутимость. — Мы, итаскийцы, дважды не наступаем на одни и те же грабли.
— Возможно, что это действительно так, — произнес негромко Эль Мюрид, снимая руку, прикрывающую его амулет. Живой камень пылал ярким пламенем. Волшебный огонь отражался в глазах герцога. — Но на пути вам могут встретиться
— Ваша польза в тех людях, которых вы не потеряете, — сказал Грейфеллз. Теперь он был явно раздражен. — Вы в мирной обстановке сможете переварить то, что уже проглотили. У вас появится время покончить с Алтеей, Кавелином и Хэлин-Деймиелем. И вам не надо будет беспокоиться о роялистах, бежавших на мою территорию.
Этот человек действительно вызывает отвращение. Его территорию.
— Схватите бин Юсифа. Доставьте его мне, и вы получите все, что желаете, — солгал Эль Мюрид. Он не чувствовал за собой никакой вины, обманывая это жалкое орудие самого Великого Обманщика. — Дайте мне то, что я больше всего хочу получить, и мы обсудим все остальные вопросы. А пока вы впустую теряете время.
Грейфеллз не сводил глаз с Ученика и его знаменитого амулета. Он понимал, что словами убедить Эль Мюрида не удастся.
— В таком случае я удаляюсь к себе, пока меня не хватились, — отвесив поклон, сказал герцог.
Выждав примерно минуту, Эль Мюрид спросил:
— Что скажешь на это, Эль Кадер?
— Он был очень откровенен, повелитель, — ответил военачальник, выходя из-за висящего на стене ковра.
— Может ли он принести нам какую-нибудь пользу?
— Сомневаюсь. Он немедленно нас предаст.
— Пусть твои шпионы не сводят с него глаз. Сам же его просто не замечай.
— Как прикажете, повелитель.
Всю следующую неделю Эль Мюрид заключал договоры, гарантирующие ему мир со всеми, кроме Итаскии, Ива Сколовды, Двара и Прост-Каменца. В каждом договоре содержался пункт о том, что оба его участника обязуются не предоставлять права прохода через свою территорию силам, враждебным высоким договаривающимся сторонам. Северянам будет трудно добраться до Эль Мюрида, не напав предварительно на своих бывших союзников.
Ученик не сомневался в том, что этот пункт, так же как и пункт о свободном передвижении миссионеров, будет нарушаться достаточно часто для того, чтобы создать casus belli и позволить ему возобновить военные действия.
Эль Мюрид не желал установления прочного мира за пределами королевства. Своими действиями он просто выигрывал время для будущих захватов. Договоры не могли ввести Ученика в заблуждение. Все остальные участники переговоров также стремились к передышке лишь для того, чтобы укрепить свою оборону.
Самой большой загадкой для него оставалась откровенная враждебность Итаскии; Почему они настроены так воинственно, хотя прямой угрозы их территории и людям нет? Какую выгоду сулит им война?
Так
Ученик вернулся в Хаммад-аль-Накир — вначале в Аль-Ремиш, а затем в Себил-эль-Селиб, чтобы оплакать новые потери и вчерашние утраты. Еженедельно он получал доклады Эль Кадера, который планировал новую кампанию, по крупицам восстанавливая прежние задумки Нассефа.
Но посланцы генерала не приносили ему новость, услышать которую больше всего жаждал Эль Мюрид. В донесениях не было ни слова о судьбе Ясмид.
Даже его шпионы в рядах роялистов не смогли узнать ничего нового. Они лишь подтверждали, что Ясмид раньше действительно появлялась в лагере солдат гильдии в лесу Бергвольд в Алтее.
Вначале Ученик пытался справиться с горем, проводя долгие часы в молитвах. Однако позже, наделив Эсмата такой властью, которую раньше имел лишь Нассеф, Эль Мюрид вернулся в Аль-Ремиш. Там, скрывшись от мира в Святилище Мразкима, он целиком отдался борьбе со своим пагубным пороком.
Глава 15
Пленники
Четверо солдат гильдии волокли пленных на пост. Действия наемников нежностью не отличались. Толстяк брыкался и визжал, поэтому его пришлось связать, заткнуть рот и стукнуть несколько раз по башке. Это было сделано, несмотря на то что парочка явно бежала от Непобедимых.
Женщина надменно молчала, на каком бы языке к ней ни обращались.
Драконоборец, приняв пленных, также не проявил к ним никакого почтения. Ему надо было прежде всего разобраться с Непобедимыми. Покончив с врагами, он выделил двух человек для сопровождения пленных в основной лагерь. Рассказ толстяка он выслушал, но сам никаких выводов делать не стал.
Толстяк начал путешествие, болтаясь поперек седла на спине осла. Продираясь сквозь кусты, он разорвал свою одежду и поцарапал лицо. Трясясь брюхом вниз на спине осла, он непрерывно сыпал проклятиями примерно на дюжине языков.
— Да заткнись же ты наконец! — не выдержала Ясмид. — Ты нас в это дело втянул. Так веди себя как подобает мужчине.
— Невозможно вести себя по-мужчински, являясь заброшенным на спину животного подобно мешку зерна. Этот постыдный судьбина…
— Почему бы вам не стукнуть его еще разок по голове? — спросила Ясмид у наемников на языке Хэлин-Деймиеля.
— Оказывается, она умеет говорить, — пробормотал один из солдат по-итаскийски.
— У меня есть идея получше, — ответил второй на том языке, который избрала девушка. — Мы заставим его идти пешком. С таким жиром он быстро испустит дух.
— Боюсь, солдат, что он заставит тебя удивиться.
— Накинь-ка ты на него удавку, Карл, — предложил второй наемник. — Чтобы он не смылся в лес.
В результате Насмешнику пришлось вступить в лагерь своего союзника подобно собаке на поводке. Возмутительно! Его добыча входит в лагерь свободно, с гордо поднятой головой, величественная, словно королева, а его волокут, как раба.