Огонь в его ладонях. Без пощады
Шрифт:
Солдаты провели их за бревенчатую ограду, а затем — через весь лагерь к тому месту, где роялисты и наемники предавались какой-то очень сложной азартной игре.
— Капитан, сержант Драконоборец направил вам двух пленников.
На них сверху вниз взирал какой-то огромный взлохмаченный юноша. Один из роялистов что-то произнес и бегом помчался в сторону жалких бараков. Великан пожал плечами и сказал:
— Последи за ними, Ут. Белул хочет, чтобы на них взглянул Гарун.
Ясмид вздрогнула и побледнела. Итаскийского языка она не знала, но имя «Белул» уловила вполне отчетливо. Самый опасный
По лагерю бежал юноша. Его черная мантия развевалась на ветру. Ясмид вспомнила его лицо. В ее памяти встала ночь на холме над Аль-Ремишем… Он стал старше, жестче, мужественнее…
— Почему ты не развязал его, Белул? — спросил Гарун. Достав кинжал, он разрезал веревки, стягивающие кисти рук толстяка. Затем, перейдя на итаскийский, сказал, обращаясь к Рагнарсону: — Этот человек — мой агент. Я оправил его далеко на юг. Не было ли с ним большого парня?
— Только эта вертихвостка, сэр, — ответил один из солдат эскорта. — Мы не знали, кто он такой. Он ничего не объяснил. Во всяком случае, так, чтобы кто-нибудь понял.
— Хорошо. Хорошо. Вытащи у него кляп изо рта.
Насмешник едва держался на ногах. Он обхватил руками свое необъятное брюхо и просипел (у него совершенно пересохло горло):
— О горе! Как мог лично я попадать в такое после проложения клинком пути через тысячи миль смертеленосных опасностей, на каждом шагу угрожавших как жизни, так и отдельностным частям тела. В условиях постоянственного преследования ордами дикарей из пустыни.
— Ты хорошо поработал в Ипопотаме, — сказал Гарун на языке пустыни, которым пользовался Насмешник. — Дело кончилось тем, что с главного театра ушла целая армия. О таком я даже не смел мечтать. А что случилось с твоим гороподобным другом?
— Никогда больше не говори об указанном. Он встретить на своем тернистенном пути одного лишний Непобедимый. Лежать бездвижный далеко от родной дом, сам не зная почему. Бедный глупый Гуч. Быть хороший друг. Спарен спать спокойно, ведая об отмстительстве.
— Жаль. Его первобытность вызывала некоторую симпатию.
— Актер! — взорвалась Ясмид. — Ты знаком с этим… Этим… Ты на него работаешь?
— Истина произнесена, госпожа, — ухмыльнулся Насмешник. — Лично я есть переодетый обманщик, у который больше пяти палец на руке. Допускаемо, что и с девицами у указанного хорошо получаться.
— О чем она толкует? — спросил Гарун.
— Приветствовать тебя, могущественный король, — произнес с поклоном Насмешник. С его лица не сходила ухмылка. — Позволь тебе представить наинастоящую принцессу. Указанная являться первородный дщерь нашего архинедруга Эль Мюрида. Указанная, по имени Ясмид, была пленительна лично мною с огромной опасностью и доставлена из самой сердечник Пустыни Смерти. Этот скромный знак моей внимательность к могущественный король позволяет лично мне ожидать огромный вознаграждение, пожелательно наличностью. Положи в ряд золотые монеты по одной за каждый рану и за каждый оскорбление, перенесен…
Глаза Гаруна округлялись все больше и больше. И он впервые внимательно
— Так это ты? Однако ты выросла.
Их взгляды снова встретились, как в ту далекую ночь под Аль-Ремишем.
Ясмид разразилась великолепной, почти театральной бурей негодования. Ее вопли подняли на ноги весь лагерь. Через минуту она уже визжала в окружении не менее чем двух сотен человек.
— Толстяк выкрал дочь Ученика, — сказал Гарун, обращаясь к Рагнарсону. — Не знаю, как ему это удалось… Ты можешь в это поверить? Невероятно!
Браги не разделял его восторга. Но кое-какие положительные стороны в этом событии он тоже узрел.
— Судьба разлюбила этого человека, — сказал он. — Еще месяц назад он был на вершине успеха. Теперь же он потерял самого любимого члена семьи.
Ясмид не умолкала. Ее вспышка ярости постепенно перешла в истерику. Девочку окружало море ухмыляющихся враждебных лиц. Ей казалось, что на нее напали легионы Властелина Зла. Как поступит Гарун? Бросит ее на потеху своим людям?
— Вот это да! — не выдержал Рагнарсон. — Неужели она никогда не прекратит вопить?
— Пребывать в смертельный ужас, — заметил Насмешник.
— Заткнись, девчонка! — рявкнул Рагнарсон.
Она не унималась, что было вполне понятно. Браги говорил по-итаскийски. Впрочем, она не замолчала бы даже в том случае, если бы он изъяснялся на понятном ей языке.
Браги пребывал не в самом благодушном настроении. Только что, играя в кости, он понес весьма ощутимые потери. Но не только злость заставила его поступить так, как он поступил. Ее истерику следовало прекратить.
Он схватил Ясмид, подтянул к себе, положил на колено, задрал подол и принялся шлепать ладонью по голой заднице. Некоторое время она еще извивалась и визжала, но потом затихла.
Рагнарсону не дано было понять, какое чудовищное оскорбление он ей нанес. В его стране женщины не скрывали лицо, а девицам даже нравилось, когда парни шлепали их по голой попке.
Толстяк заставил ее натянуть туземное платье и сжег ее вуаль. Много дней ей пришлось путешествовать в позоре. А теперь другой варвар обнажил ее женственность перед всем лагерем. Его приятели хохотали и отпускали шутки по поводу родимого пятна в форме ладони на одной из ягодиц.
Из глаз девочки лились слезы, но она не хотела доставить зрителям дополнительного удовольствия мольбами о прощении.
Гарун был жителем пустыни. Он ударом отбросил руку Браги в сторону, рывком поднял девочку на ноги и укрыл у себя за спиной. Король-без-Трона покачивался на каблуках, готовый к любому исходу. Ясмид съежилась за его спиной, дрожа от стыда и страха.
Смех стих. Лица солдат гильдии окаменели. Рагнарсон неторопливо поднялся, сжимая кулаки.
— Эй! — закричал Насмешник, вставая между противниками. Он принялся вертеться, поворачиваясь лицом то к одному, то к другому. Полы его балахона развевались на ветру. — Лично я есть интересоваться, когда начнется празднование. Перед вами есть великий герой, ожидающий великий юбилей в честь указанного. Выпивание, пение и хорошее время для всех. Отсутствование женщин приносит сожаление. Ну ничего. Главное весело! — Насмешник изо всех пытался остановить покатившийся под гору экипаж.