Огоньку не найдется?
Шрифт:
Звучало настолько просто и обыденно, что почему-то в это не верилось.
У нас ничего не бывает просто.
— А у вас тут что, проблемы какие с мертвяками есть? — дядя Жора подхватил удачно упомянутую тему, направившись следом за Бурсусом. — Мы у улья кучу этих видели, как их бишь… Вурда…
— Вурдоклыков, — подсказал я, вместе с Иназумой равняясь с гномом.
— О, точно, этих самых упырей.
Бурсус неожиданно замер и оглянулся на нас, внимательно осмотрев. Я был абсолютно уверен в этом, так как на этот раз среди его косматой шерсти даже сверкнул ненадолго показавшийся тёмный
Я слегка насторожился, да и рука Акари, словно бы невзначай, скользнула поближе к рукояти меча.
— Ночью ходили, значит? — пробасил медведь после паузы. — А вы уверены в своих силах.
Сообщив это, он отвернулся и продолжил путь.
— Так что с вурдалаками-то? — продолжал напирать Жора. — Откуда они тут?
Бурсус раздражённо заворчал, но после вздохнул и, перекинув посох в левую лапу, махнул освободившейся конечностью в сторону востока.
— Там, за лугами, стоит туманный полог, — поведал он без особого энтузиазма в голосе. — С виду туман как туман, да только не развеивают его ни ветер, ни жара с холодами. А главное — войти в него нельзя. Словно в стену упираешься. Вроде идёшь вперёд, а на деле на месте топчешься. И стоит зайти солнцу, как от этого полога туман на наши поля наползает. А с ним и нечисть эта кровососная.
— Сильно докучают? — подключился я к разговору.
— Мммхмм… Да не то что бы. Вурдоклыки больше к ульям ходят, уж больно им кровавый мёд по нраву. Мы потому пчёл особо и не трогаем, только жжём улья близ поселений. Но ночью из деревни никто не выходит, да и из домов тоже, кроме стражников. Всякое случалось.
— Зачем упырям медок мне понятно, — Жора уставился на спину веребеара, где в такт шагам покачивался короб с травами, с лёгким испытывающим прищуром. — А вам-то он на кой? С него разве медовуху сваришь?
— Медовуху? Пха! — на моей памяти, Бурсус впервые издал хоть какое-то подобие смешка. — Конечно нет. Деревенский алхимик из него зелья гонит исцеляющие. На вкус как ржавчина, зато раны лечит на глазах. Жаль, что постоянного добытчика сейчас нет. И ваш брат-приключенец в нашу глухомань не заходит. На моей памяти вы первые такие. Да и то… проблемные на запах.
— Ну, недолго вам осталось бедовать, уважаемый. Где-то эээ… — я попытался прикинуть, сколько это будет в игровых сутках, — примерно через две-три недели сюда начнут заглядывать другие. Станет вам полегче жить.
Пожалуй, что станет, — качнул головой медведь, кивая, и добавил через несколько секунд. — А может и нет.
Некоторое время мы шагали в тишине, разглядывая сочные и цветастые окрестности. Многообразие цветов, сливавшихся в затейливые узоры, скрашивало луговой пейзаж, без них рисковавший оказаться крайне однообразным. Бурсус время от времени наклонялся к травам и в короб отправлялся какой-нибудь корешок или пучок стеблей. Хотя ещё минуту назад казалось, что он стал поразговорчивей, по факту поддерживать беседу он совершенно не стремился.
— А как обычно добытчики за мёдом ходят, дедушка Бурсус? — Иназума сделала попытку прервать затянувшееся молчание.
— Мхмхмхмхм, — заворчал медведь и пришиб посохом подлетевшую к нам заблудшую пчелу. — Ну, основных методов три. Относительно безопасный, небезопасный и очень опасный. Для безопасного потребен
Только что мы услышали нечто интересное для многих игроков. Краем глаза я видел на форуме какие-то обсуждения об особой специализации веребеаров, однако деталей ещё никто толком не знал. В Даррате только-только появились первые квесты для медведей, связанные с изготовлением будущей особой экипировки и намёками на уникальную для их расы профессию, но пройти их сейчас, по известным причинам, никто не мог. Так что мы, вероятно, были первыми, кто получил хоть какое-то представление о будущем развитии веребеаров. Не удивлюсь, если сама специализация открывалась где-то в этих окрестностях или даже дальше — в Грохочущих пещерах.
— Небезопасный метод прост, так как для него потребно лишь очень много дыма и несколько храбрецов на сбор, да только пчёлы — существа дурные. Могут от дыма улететь, а могут летать вокруг улья как безумные, жаля всё, что шевелится. А ещё дым вкус мёда портит, пока сбор идёт, — пожаловался Бурсус. — И тогда зелья выходят со вкусом ржавчины и сажи.
— А очень опасный метод, значит, это ночной поход?
— Верно, девчушка. Только никто в здравом уме не ходит за мёдом ночью, — Бурсус покосился на нас через плечо. — Ночь темна, туман густой и вурдоклыки за спиной, — медведь явно процитировал что-то из местного фольклора. — Даже крепкому отряду несладко придётся против стаи этих тварей.
Я не стал сообщать веребеару, что наш ночной поход был результатом простого стечения обстоятельств и мог с тем же успехом оказаться дневным, утренним или вечерним. Пусть остаётся под впечатлением от нашей крутости, будет меньше соблазнов хитрить.
В целом, я был полностью согласен с оценкой Бурсуса касательно вурдоклыков. То, что для быстрой и эффективной борьбы с ними требовалась горзитовая взрывчатка, было ярким показателем их высоких характеристик. Это ведь простые мобы! Даже не элитные! Отряду условно-средних по силе игроков, у которых нет в арсенале сравнимых по силе навыков или расходников, против них придётся очень туго. А если туманный полог это не просто край карты и есть квест, который позволит туда пройти… Чую я, что тут запрятан, как минимум, клановый рейд, а то и для целого альянса.
Удачи им там.
— О, а чего это торчит? — проклацал вдруг летевший над нами Йорик, глядя куда-то в сторону треклятых болот. — Словно бы руины какие-то?
Заинтересовавшись, мы проследили за направлением его взгляда и обнаружили вдалеке, где-то на границе локации, очертания крупной постройки, тёмным пятном возвышавшейся над пёстрым луговым пейзажем.
— Хм, и правда руины, — пробормотал я, прищурившись.
С этого расстояния сложно было разобрать детали, но даже так строение выглядело внушительно. Высокие, обветренные стены с рваными дырами, из-за которых выглядывало здание с провалившейся внутрь крышей, и башни, склонившиеся, словно усталые великаны.