Огоньку не найдется?
Шрифт:
— Ну?!
Видимо, получалось плохо.
— Дедушка Бурсус, это простое недоразумение, — разрешить ситуацию решила попытаться Иназума и я вновь увидел как мягко засветились камни в её серёжках. — Проклятие на нас висит.
Я мысленно хмыкнул. А ведь иначе и не скажешь, глядя на эффекты от нынешнего титула. Да и в целом, если так подумать, всю эту систему титулов с их эффектами можно было спокойно называть благословениями и проклятьями.
— Проклятие? — с сомнением переспросил Бурсус.
— Ага, — кивнула японка. — Были мы однажды
Что характерно, в словах Акари не было ни слова лжи. Кто сможет возразить, что это было не подземелье или не гномье?
— Ладно, допустим, — рыкнул веребеар. — Что это проклятие сделало с нашим кузнецом?
— Мы и сами толком не знаем, дедушка Бурсус, — издала горький вздох Иназума. — Но с тех пор все гномы так на нас реагируют. Может им чудища мерещатся или ещё что-то. Возможности спросить у нас ни разу не было. И настолько сильное проклятие это, дедушка Бурсус, что даже другие народы на нас теперь косо смотрят. Кажется им, что мы беды приносим.
— Это я уже заметил, — буркнул медведь.
— Мдааа, поганая штука, проклятья эти, — заговорил один из стражников. — Говорят, прадед мой приключенцем был и из одного похода тоже с проклятьем вернулся. Приходилось из-за него каждые четверть дня по большому черпаку браги выпивать. А ежель прабабка не давала, так его вскоре корёжить страшно начинало.
— Как ему с проклятьем повезло… — пробормотал его напарник. — В смысле, жуть-то какая! А куда он в поход ходил, не знаешь?
— Да никуда он не ходил, — фыркнул кто-то из зевак. — Точнее, может и ходил, но про чары эти бабке своей набрехал небось и жил довольный.
— А что, так можно было?!
Народ вокруг загоготал и Бурсус недовольно повысил голос:
— Хорош зубоскалить! Развели тут балаган.
Травник, видать, в деревне был медведем уважаемым и далеко не последним, так как после его рыка зеваки быстро притихли.
— О каких ещё сюрпризах нам стоит знать, приключенцы? — казалось, что он ещё больше навис над нами. — Может на вас ещё какая ворожба чёрная висит?
— Больше никакой, дедушка Бурсус. Честное слово. Только напасть эта гномья.
Травник угрюмо засопел и с виду погрузился раздумья, а стража и зеваки вокруг принялись обсуждать произошедшее, бурча вполголоса.
— Может взашей их из деревни и всего делов? — предложил один из привратников. — На всякий случай.
Бедолага не подозревал, что всякий случай случится именно в том случае, если они попытаются нас выставить вон. Дядя Жора был твёрдо нацелен посетить лавку алхимика, а Иназума была не прочь подраться, так что я буду втянут в заварушку, хочется мне этого или нет.
Правда, я совершенно не представлял, каким образом бы будем грабить лавку алхимика, если дойдёт до такой крайности. Мне не встречалось ещё ни одного упоминания о том, что кому-то в этой игре удалось совершить вооружённый налёт на собственность какого-нибудь НИПа. Или не вооружённый. Или хотя бы простую кражу.
Ну…
Кроме
Жора обнёс сиабский базар, пока там была паника.
Так как я самолично был свидетелем прецедента, приходилось признать, что в теории план выглядел выполнимо.
Более того, я не сомневался, что дядя Жора будет такому исходу даже рад. Шутка ли? Получить в своё распоряжение запасы целого магазина с его складом и не отдать за это ни единой монеты!
— И рад бы выставить их во избежание, но негоже так, — мрачно вздохнул Бурсус. — Уговор у нас и они его пока не нарушили, хоть смуту и навели. Ммхххм… — в его душе сейчас явно шла война двух медведей, чёрного и белого. — Ладно. Поверю пока что, — вынес он вердикт. — Но хоть ещё один подобный «сюрприз» и я лично выброшу вас за деревенскую стену.
— Нам, главное, на глаза гномам не попадаться и тогда всё будет хорошо, дедушка Бурсус, — заверила его японка.
— На ваше счастье, Агалор единственный гном на всю округу, — обнадёжил нас медведь. — Кстати, как он там? — Бурсус повернулся к другим селянам.
— Притих, кажись, — ответил ему один из веребеаров, поведя ухом.
К большому сожалению, просто скрыться с гномьих глаз долой оказалось недостаточно. Бедолагу-кузнеца скрутили и утащили в ближайшую избу уже несколько минут назад, а яростно вопить он перестал только сейчас. Пелена кровавого безумия явно спадала не сразу, да и не факт, что действительно спадала. Никто не знал, что сейчас происходило в избе. Может гному просто заткнули рот кляпом?
— Загляну к нему потом, — вздохнул Бурсус. — Кореньев целебных занесу, да узнаю, чего ему привиделось. Всё, давайте к алхимику, пока ещё чего-нибудь не учудилось!
Это он уже явно к нам обращался и я позволил себе едва заметно выдохнуть. Вроде бы, пронесло. Правда, всё могло закончиться очень плачевно, если бы не самоотверженность дяди Жоры.
Я глянул в сторону гнома и убедился, что тот продолжает прилагать все силы ради поддержания нашей легенды о проклятии. Нет, конечно же он не знал заранее, как именно будет развиваться разговор с Бурсусом и какая легенда родится в процессе. Но одно он знал точно — нельзя дать Йорику и шанса клацнуть своими болтливыми челюстями!
Дядя Жора быстро сориентировался, куда ветер дует, и, пока всеобщее внимание было приковано к буйному гному, он сцапал потерявшего бдительность Йорика. В идеале, его стоило бы сразу же засунуть в инвентарь, где он не смог бы учинить особого вреда, но мы были настолько под завязку забиты мёдом, что для черепа просто не нашлось свободного места в жориной сумке. В итоге старикан поступил грубо, но эффективно.
Сомкнул Йорику «уста».
Физически.
Я уже представлял, какой дикий скандал закатит Тарагар после такого бесцеремонного обращения и будет целый месяц ныть про немытые руки и грязные пальцы в глазницах, но иного выбора просто не было. Иначе это ехидное и мстительное трепло сдало бы нас с потрохами по поводу случившегося в Даррате.