Охота на эльфа
Шрифт:
— Чтобы захватить Аристарха, — осторожно поправил я. — Захватить в заложники и выдвинуть условия, но кто-то в ответ захватил Князя.
— Правильно, — сказал Ахман, — Князя захватили мои люди.
— Зачем? — спросил я.
— Однажды Павленко спас мне жизнь. Долг платежом красен.
— Ясно. А потом, почему ва… твои люди попытались захватить Павленко.
— Потому что он не выполнил обещания.
— Какого обещания?
(Как лихо получалось у меня допрашивать этого старика! Без всякой подготовки, экспромтом.)
— Он сказал,
Ну вот, наконец, и выяснилось, какая связь между Аджаланом и Павленко!
Конечно, это был не допрос. Конечно, Ахман специально хотел подвести меня к самой главной теме. Но причем здесь Германия? Если я ещё не сошел с ума, Аджалана судили в Турции.
— Куда он должен был звонить? — переспросил я ошарашенно.
— В Германию, — повторил Ахман. — Он не позвонил. Вот ты мне и скажи. Он хоть пытался?
— Он все время пытался куда-то звонить, — ответил я дипломатично и в то же время искренне. — Но мы не могли ему этого позволить. Сам понимаешь. Заложнику дают трубку только в совершенно определенных случаях.
— Да, да, — кивнул Ахман, как бы подтверждая, что не имеет к нам претензий. — Вот если б он объяснил, куда звонит, вы бы ему разрешили…
Логика была странной, но раз ему хотелось так думать, я предпочел не возражать.
— Аристарх обманул меня, — решительно подвел черту Ахман. — И вчера это сделалось очевидным всему миру.
Ахман замолчал надолго, и я решил спросить.
— Но ты же спас его, потому что он спас тебя. А вовсе не под обещание этого звонка! Я правильно понял?
— Правильно. Вот потому теперь я и обращаюсь к тебе, а не к нему.
И он опять замолчал, ну прямо Фунт какой-то из «Золотого теленка». Циркач наверняка бы сейчас вспомнил Ильфа и Петрова — это его любимые книги, он и меня всякими цитатами заразил.
Фил закуривал уже вторую сигарету. А я думал, о чем бы ещё спросить у этого старика курда. Ведь не о том же, что именно он хочет нам поручить. Это как-то глупо, в конце концов, не я же просился к нему на работу, он сам уговаривал. И я полюбопытствовал совсем о другом:
— А тут у вас, значит, центр подготовки террористов?
— Да, — кивнул он и счел своим долгом немного подредактировать формулировку. — Центр подготовки бойцов Курдской рабочей партии.
— А почему на территории России? — не без вызова поинтересовался я.
— Дурацкий вопрос, — припечатал Ахман.
И с ним неожиданно согласился Фил:
— Действительно дурацкий. Россия спокон веку была центром подготовки всяких террористов. Надо спрашивать, почему именно курдов.
— А вот об этом как раз спрашивать не надо. Я все равно не отвечу. У меня высокое положение в партии. Но я не командующий учебным центром и не уполномочен рассказывать о нем.
— А о поселке вы уполномочены рассказывать? — вдруг вскинулся Фил.
— Что о поселке? — не понял Ахман.
— Почему
— Мой народ живет плохо по всему миру, — провозгласил Ахман с пафосом. — Мой народ лишен своей родины. И пока на нашей земле бесчинствуют турецкие оккупанты, ни один курд не сможет жить по-настоящему хорошо. Права не имеет.
Что-то подобное мы слыхали и от вайнахов в их «маленькой гордой Ичкерии». А меж тем всему миру известно ни об одном и не о двух чеченских миллионерах и в Грозном, и в Москве. Знаем мы этих народных заступников! Навидались уже. Меня вдруг зло взяло:
— Ну, ты-то Ахман, поди, ни в чем себе не отказываешь? Или все деньги отдаешь на независимость Курдистана? А сам на старом «уазике» ездишь?
Ахман поднялся так резко, что даже поморщился от боли в больной ноге, и я почувствовал, что сказал лишнее. Джемиль тоже вскочил и едва не начал вытаскивать пистолет. Но, перехватив взгляд шефа, замер. Мы с Филом продолжали сидеть, сохраняя достоинство. Не на тех напали — не страшно. Ахман понял это.
Но уже не мог остановиться. Он навис над столом и очень грозно вещал:
— Машины, на которых я езжу, используются для дела. Они должны быть хорошими, если мы хотим победить. Да, у меня много денег, но это деньги общака и деньги партии, а лично для себя я никогда не куплю даже пары лишних башмаков. Ты понял, Крошка? Можешь спросить об этом у любого.
До меня дошло, я чуть было не начал извиняться. Но потом вспомнил, с кем имею дело, и сдержал себя. Просто проговорил тихо:
— Так ты правильный вор, Ахман! Ты действительно живешь по понятиям?
Ахман промолчал. Он просто сел на свое место, а вскинулся вдруг Джемиль:
— Вы должны понять. Общак уходит на грев зоны. Общак уходит на вызволение братков. А средства партии не так велики. Мы не сумеем помочь Абдулле деньгами. Мы надеялись на «Феникс». Но Павленко, волчина позорный, кинул нас. Теперь остались только другие средства. Мы не будем звонить в Германию, нам некому звонить, мы просто туда поедем и рванем что-нибудь. Ну, скажем, главный офис «Мерседеса» в Западном Берлине…
Ахман опять поморщился. Как давеча от боли. Поднял руку ладонью вперед. Видно, молодой задор партайгеноссе, предложившего рвануть офис «Мерседеса», не нравился ему.
— Мы найдем, что рвануть, Джемиль. Сориентируемся на месте. Главное, мне хочется, чтобы вы, ребята, помогли нам. Как профессионалы.
— В организации теракта? — невинным голосом поинтересовался я.
— Скорее в обеспечении тылов. Германия — не Турция, там очень хорошие подразделения антитеррора.
— Но работа профессионалов дорого стоит, — решил я начать как бы с главного, опуская до поры моральный аспект проблемы.
На самом деле подписаться на взрыв в центре большого города с десятками невинных жертв — это было абсолютно исключено для нас. Ни я, ни мои ребята, ни за какие деньги не стали бы выполнять подобной работы, но… Дальше стало ещё интереснее.