Охота на инфанту

Глакс М. О.

Изумрудный огонь угрожающе дрожал в руках Бэзила, но на большее он не осмелился. Заметив появление наследника и инфанты, он только позволил себе очередное оскорбление.

– А вот и еще двое змеенышей! Такие же недальновидные, как и их безумный отец!

– Сеньор Касадо, я понимаю ваше раздражение, но при всем уважении...
– начал Эйден, по привычке желая сгладить острые углы, но Касадо тут же перебил его.

– Уважении? О каком уважении ты говоришь, сопляк? В этом замке давно забыто, что значит это слово. Не только по отношению к гостям, но и собственным

детям! Не так ли, инфанта Эфрейн?

В ответ Дженнифер лишь отвела в сторону взгляд, не в силах скрыть обиду за то, что даже за пределами замка знали, как отец к ней относился.

– Бэзил, еще одно слово, и на следующее собрание Совета ты можешь не приходить, -напомнил о своем присутствии старший Эфрейн с прежней довольной улыбкой.
– Для решения исключить тебя мне даже не нужно обвинений Верховной перквизиции.

– Не стоит утруждать себя, Беренгар! Я сам уйду! Мы давно уже присутствуем на собраниях чисто формально.

– Даже так?
– казалось, Правитель готов был хлопнуть в ладоши от удовольствия.
– Что ж, твое право, Бэзил! Не буду препятствовать. Но только не забудь о привилегиях, которых ты сразу лишишься.

Эйден бегло глянул на испуганную сестру прежде, чем снова посмотреть на побледневшего советника. Его семью, как и других членов Совета, всегда выделяла не столь богатая родословная, сколько неприкосновенность занимаемой должности и близость к Правителю Мармиати-Ай. Каждый из них обогащался за счет города, и все закрывали на это глаза, но в отличие от Хейстов и Скармори, Касадо управлял Академией и библиотеками, он всегда ставил себя выше других, считая, что заведует наследием Мармиати-Ай. И неизвестно, что для него было важнее - привилегии советника или ректорство, ведь он мог влиять на умы молодых некромантов.

Однако воплотив свою угрозу и уйдя из Совета, он мог лишиться всего. Никто не станет тянуть с его задержанием, когда труп Зои нашли на землях Касадо. Только статус советника пока еще защищал его от гнева Правителя.

– Нет, я.
– клирик не хотел выдавать своей растерянности, но Беренгар не собирался больше слушать его.

– Не забывай, Бэзил!

В этих трех словах Правитель давал понять, что от неминуемой пропасти Касадо отделял всего лишь один неосмотрительный шаг.

Окинув напоследок семейство Эфрейнов уничижительным взглядом, Бэзил развернулся и, не оглядываясь, пулей вылетел из замка. Наследник и инфанта нервно переглядывались, и только Беренгар выглядел так, словно только что узнал о баснословном выигрыше в лотерею.

– Эйден, Дженнифер!
– всплеснул он руками.
– Почему у вас такие постные лица?

– Отец, ты только что выгнал Касадо из Совета!
– первым нашелся с ответом Эйден.

– Еще не выгнал, а всего лишь напомнил, где находится дверь.

– Ты думаешь, после такого он вернется?

– Это в его же интересах, - Беренгар даже не пытался скрывать удовлетворения от того, что держал ситуацию в своих руках.
– Вот увидишь, он придет на следующее собрание. Теперь, когда у меня на крючке Касадо, никто из Совета не решится даже пискнуть!

Не ожидая возражений, он развернулся

и начал подниматься по лестнице - недостаточно быстро, чтобы его дети не смогли его догнать, но и не настолько медленно, чтобы они подумали, словно он ждет их. Тем не менее Эйден, а за ним и Дженнифер тут же последовали за Беренгаром. И хоть Джен после вчерашней ссоры не собиралась разговаривать с отцом, но язвительный комментарий не смогла сдержать.

– О каком крючке ты говоришь, папа? Кроме самого факта, что тело Зои нашли на территории Касадо, у нас против него ничего нет.

– Улика косвенная, но этого достаточно, чтобы повлиять на него, а значит, и на весь Совет,

– ответил Беренгар не оглядываясь, его голос звучал все также довольно, но уже без прежнего восторга.

– По сути, у нас вообще нет никаких улик, - не сдавалась Джен.
– Только следы зомби на одежде Зои, но это тренировочное кладбище, там повсюду мертвецы. И еще Николас нашел на ее теле мой волос, но это же не значит, что я - убийца.

– Дженнифер, - отец вдруг остановился, снисходительно и с завидной долей терпения глянув на дочь.
– Иногда мне не совсем понятно, чего ты добиваешься?

Эйден поднялся на несколько ступеней выше, и за спиной отца, чтобы тот не видел, скрестил руки, подсказывая сестре. Его, в отличие от Джен, вполне устраивал отец в добром расположении духа.

– Я просто хочу сказать, если вдруг ты... то есть, мы ошибаемся, все эти обвинения против Касадо могут быть беспочвенными.

– Тебя беспокоит уязвленная гордость человека, который несколько лет портил тебе нервы в Академии?
– удивленно вздернул бровь тот, кто ежедневно портит ей нервы дома.
– Хейсты давно не в фаворе после истории с Капитуляром, а Скармори с его психологическими отклонениями и вовсе лучше лишний раз молчать.

– Он и так не особо многословен, - ухмыльнулся Эйден за спиной отца.

– Вот! А теперь у меня есть рычаг давления и на Бэзила! Даже если он не виновен, все это мне только на руку...

А вот об этом Дженнифер ни разу не задумывалась. Все, что происходило в Мармиати-Ай за последнее время, казалось, играло против власти Беренгара. Но если посмотреть на эти истории с другой стороны, то, наоборот, каждый из советников успел показать себя не с лучшей стороны. И это не говоря о делах на черном рынке зомби, о котором Джен подслушала на одном из собраний. Стоит только простому народу узнать обо всем этом.

– И все-таки без прямых улик мы не можем точно сказать, Касадо или кто-то другой стоит за исчезновениями людей, - устало выдохнула Джен, понимая, что отца не переспорить.
– Наверное, нам с Керро надо будет как-то проследить за ним или.

– Вам?
– Беренгар снова рассмеялся так, словно услышал хорошую шутку.
– Нет уж, Дженнифер. Больше никаких вас. Ты сделала более, чем достаточно для этого дела. Я запрещаю тебе дальше участвовать в расследовании.

– Что? Почему?
– Джен выглядела по-настоящему испуганно. Отец ведь не мог узнать о случившемся между ней и Ником. Эйден ничего не видел, да и не успел бы рассказать Беренгару.