Охота на инфанту
Шрифт:
– Я не отрицаю, что ищу выгоду для себя, но разве я не доказывал свою верность делом?
– Эгго говорил это тоном, не допускающим сомнений.
– Чего, увы, не скажешь о тебе, моя дорогая инфанта...
Опешив от такой наглости, Дженнифер всерьез была готова швырнуть в него скверной, да только она на него не подействовала бы.
– И что же ты выяснил?
– перебил сестру Эйден.
– Если клянешься в своей честности, то поведай, что рассказал тебе Касадо. И не вздумай юлить! Я знаю, если каких-то сведений нет в Первом Капитуляре, их просто не существует!
Впервые за все время знакомства
– Я не знаю, на что рассчитывал, пытаясь расшифровать древние писания вместе с Бэзилом, - обреченно вздохнул блондин, запустив пятерню в свои волосы.
– В конце концов, где я, а где мир, описанный первым Всадником Смерти?
– Арнлейв!
– хором воскликнул Дженнифер и Эйден.
– Я ничего не узнал о себе, ясно?
– зло выпалил Эгго, что в его исполнении было верхом искренности.
– Мы пытались найти хоть что-то о людях с такими же способностями, как у меня, но вместо этого наткнулись на кое-что похуже... Первый капитуляр написан Всадником Септимусом Лукианом Верком, - выждав паузу, он убедился, что этот факт ни о чем не говорит его слушателям, после чего поспешил объяснить.
– Септимус Лукиан Верк. Два имени и фамилия!
Когда Эйден и Дженнифер снова непонимающе переглянулись, Арнлейв закатил глаза.
– Сколько Всадников Смерти вам известно с такими сложными именами?
– М-м-м, ни одного?
– пожала плечами инфанта, за свою жизнь она ни разу не видела послов Нижнего мира в живую, и только слышала, как Всадник Уолш появлялся в Эстере, когда там менялась власть.
– Верно, ни одного! Все Всадники носят только одно имя, как клички, по которым их отличают. Но Первый капитуляр написан Септимусом Лукианом Верком, и судя по тому, что нам удалось расшифровать, он вполне осознавал себя, как полноценная личность.
– Но это невозможно, - сморщился Эйден.
– Всадники Смерти - бездушные демоны!
– А Смерть - всемогущий создатель, да, - кивнул Эгго.
– Но именно в Первом Капитуляре упоминается мир до разделения на Верхний и Нижний. И Септимус Лукиан Верк писал Капитуляр не как непреложный завет, а как предупреждение. Поверьте, Смерть не был создателем...
– Чушь!
– инфанта вскочила на ноги.
– Смерть побери, Арнлейв! Я считала тебя умным человеком, а ты так легко поддался на эти еретические бредни! Касадо учит им всю свою семью, но как ты повелся на все это?
– Дженнифер, многие поколения эта книга хранилась в вашем замке, ты могла лично прочитать ее. Но при этом я говорю чушь?
– Бэзил и без Первого Капитуляра верил, что доктрина Смерти - это навязанная нам силой тирания, - отмахнулась инфанта.
– Он не расшифровал ничего нового, а просто убедил тебя в том, во что всегда верил сам. Что бы осталось от нашего мира, если не соблюдение равновесия Света и Тьмы?
Для Дженнифер всегда было очевидным, чем опасны такие мысли. Стоит только простому народу вбить себе в голову, что им не стоит бояться Смерть и его Всадников, мир захлестнет еще больший хаос. Сперва адепты Света и Тьмы разорвут друг друга на части, а потом пришедшие Всадники уничтожат уцелевших. Это будет конец всему.
– Вопрос не в этом, - не сдавался Арнлейв.
– А в том, кто такие эти Всадники Смерти, и кто на самом деле сам Смерть?
– И кто же?
–
– Бэзил был на грани открытия истины, но внезапное убийство Беренгара поставило меня перед выбором, на чьей стороне теперь оставаться. И как ты знаешь, Эйден, замок с тех пор я почти не покидал.
– Но решил сделать это сегодня, так удачно встретившись нам на пути, - хмыкнула Джен, оставаясь на ногах.
– Мои эпигоны доложили о вторжении хранителей из коалиции Эстера и Шеута, и да, мне стало известно, когда ваша группа решила выдвинуться в сторону замка. Ваш приятель Монтеро со своим туманом был слишком заметен.
– И всему-то у тебя есть объяснения, - фыркнула Дженнифер.
– А тебе лишь бы во мне усомниться, - подмигнул Эгго.
Эйден снова замолчал, обхватив голову руками, как бы ни готовился он всю свою жизнь к правлению, для него это оказалось слишком тяжелой ношей.
– Это какое-то сумасшествие...
– выдохнул Правитель.
– Ладно, хорошо! Берите с собой перквизитора Керро и вытрясите из Касадо все, что можно. Я хочу знать, что еще мог сотворить этот еретик!
– Эйден, нет!
– снова вспыхнула Джен.
– Я отказываюсь в этом участвовать вместе с Арнлейвом. Чем один еретик лучше другого?
– Один из них на нашей стороне, а другой желает нам смерти, - брат неожиданно поднялся из-за стола и, не допуская больше компромиссов, направился к выходу.
– И, Дженнифер, не вздумай покидать замок без моего разрешения. Я, надеюсь, понятно выразился?
«Ты не обязана ему подчиняться. У него нет над тобой власти», - тут же огрызнулась Тьма в голове Дженнифер.
– «Ни у кого нет власти!»
Она тряхнула головой, чтобы избавиться от навязчивого голоса в голове. Арнлейв лишь снова усмехнулся.
– Это будет. забавно.
Но инфанта больше не удостоила его вниманием и разгневанной стрелой вылетела из столовой. Оставалось только надеяться, что комната Дженнифер все еще была ее, да и оставаться наедине с послом Амхельна после услышанного она не собиралась. Джен и так с трудом удавалось контролировать свою Тьму, а в его присутствии это становилось практически невозможно.
Поднимаясь по знакомым лестницам, Дженнифер попыталась успокоиться и привести мысли в порядок. Все вокруг как будто оставалось таким же, как и прежде. Даже повсеместная вонь зомби, которая доносилась до нее, казалась родной. Однако это вовсе не успокаивало. Скорее, наоборот, там, вдалеке отсюда, в постоянной опасности, Эфрейн ощущала себя куда уверенней, чем в отчем доме.
Остановившись на пролете между вторым и третьим этажом, Джен взглянула вверх, туда, где коридор уводил в бывшую спальню отца. Перед глазами всплывала одна и та же картина: мертвое тело отца и кровь на полу.
«Он заслужил это. Его смерть стала избавлением для тебя. Ты не должна жалеть о нем», -убаюкивал голос в голове, и Дженнифер с охотой шла у него на поводу.
Как бы она ни пыталась разбудить в себе сострадание, смерть отца не вызывала у нее никаких эмоций. Но сейчас ей вдруг стало страшно, словно его возглас вот-вот разнесется по замку. И даже личная комната не была теперь для нее защитой, а представлялась Джен скорее тюрьмой.