Охота на волков
Шрифт:
— Однако вы говорите о совершенно противозаконных действиях.
— А в Грозный мы входили законно? А по Белому дому шмаляли согласно какой такой статье Конституции?… Бросьте, батенька! Закон, сами знаете, — что дышло, куда повернешь, туда и вышло. И всегда так было и будет. Хоть при демократии, хоть при новом Адольфе.
— Так вы всерьез предлагаете принародно казнить пару-тройку козлов отпущения?
— Можно казнить, а можно и помиловать, — голосок Клима Лаврентьевича зазвучал почти елейно. — Если согласятся поучаствовать в меру сил и возможностей в разрешении бюджетного кризиса. Отчего-то мне сдается, что согласятся. И шахтерам заплатим,
Полковник слушал помощника и продолжал морщиться. Странное чувство не покидало его. Он мог бы многое повторить из сказанного, однако в изложении Клима Лаврентьевича вся эта теория звучала мерзко…
— А не нравится идея с расстрелом, другую предложим! Главное — понять, что тупиков нет, что все проблемы — целиком и полностью от вакуума в иных головушках. Все давным-давно расписано в десятках хрестоматий, опробировано на родных и чужих территориях.
— Ну-ну? И что же там прописано?
— Думаю, вы разочаруетесь!
— Почему же?
— Потому что прописаны там крайне банальные вещи. Нет ничего проще, чем навести в стране или в отдельном городе порядок. Выпускаете на улицы пару батальонов спецназа и все те же броневички. Можно пожарные машины подключить. Губернатор пущай катит из города куда подале — вроде как знать не знал о происходящем, а командование поручить старперу из тех, что давно на списание подлежат. Он вам все и исполнит в наилучшем виде. Исполнит, а через пару дней вы же его и гвозданете по заднице. Чтоб знал, сволочь такая, как на народ российский замахиваться. Пока суд да дело, глядишь волнения и схлынут. А там и пенсия подоспеет, Москва деньжонок подбросит на мороженое, дабы не лютовала пресса. И все, дорогой мой! Финита ля комедия! Второго такого бунта вы здесь не увидите еще лет сто. Потому что формально людишки будут удовлетворены, а страх-то останется в каждом! Где-нибудь на уровне подкорки.
— Жуткую картину рисуете!
— Жизненную! Так было всегда и всюду. На том и выстояли сотни государств.
— А как быть с общественным мнением?
— Нашли проблему! Мне-ни-ем!… — Клим Лаврентьевич издевательски растянул слово по слогам. — Как будто у толпы может быть мнение! Да плюньте и разотрите! Сами судите — Англия и Ирландия, Израиль и Палестина — сколько лет воюют и чихают громким чихом на общественность. Ирак матом кроет американских президентов, и тоже хоть бы что! Конечно, пальнули пару раз по Багдаду, но и тут ведь не обошлось без плевка на это самое мнение! НАТО еще прочухаться не успело, а уж ракеты вовсю лупили по целям. Потому что мнение это ваше всегда в случае нужды затыкали в одно неблаговидное место, — Клим Лаврентьевич назидательно погрозил пальцем. — Всегда, майор! Именно всегда! А когда этого не происходило, получалась одна голимая пугачевщина. Не отрядиками слабосильных дружин Емельку нужно было стращать, а сразу выдвигать регулярную армию. Пригласили бы того же Суворова, и в неделю все было бы покончено. Собственно, и пригласили, когда допекло. И зачистил генералисимус территорию в два счета. И нечего тут стесняться. Все наши горячие точки потому и превратились в горячие, что меры там принимались половинчатые. А серьезные дела так не делаются! Или шагай, мил друг, или стой на месте. Нет ничего глупее, чем качаться с занесенной ногой. Потому как шатко. Мы вам не собачки какие-нибудь!
— Вы с трибуны не пробовали выступать?
— Время не приспело.
Пискнула рация, майор торопливо схватился за переговорное устройство.
— Зэт пятый слушает. Что там у вас?
— На связи капитан Давыдов, Зэт пятый. Только что обстреляли здание штаба. Из автоматов. Имеются жертвы.
— Кого-нибудь задержали?
— Не успели. Стреляли с крыш. Трое или четверо. А там целая сеть примыкающих зданий. В общем ушли.
— Еще раз так уйдут, голову откручу, ясно?
— Ясно, Зэт пятый…
— Может, оно и к лучшему, — пробормотал Константин Николаевич.
— Что? — майор повернул голову.
— Я говорю: может, и к лучшему, что ушли. В городе и без того кавардак. Любая перестрелка грозит вылиться в серьезную потасовку.
— Если верить вашему помощнику, чем жестче меры, тем скорее все утихнет.
— Как знать, — туманно произнес полковник. — Само собой — оно тоже иногда неплохо.
— Не понимаю? — майор сидел вполоборота, с прищуром поглядывая на офицеров службы безопасности. — Вы не согласны с Климом Лаврентьевичем?
— В данный момент нет.
— Почему?
— Потому что любые меры — хороши, когда вы мало-мальски контролируете ситуацию. Сейчас этого нет. В нынешние шахматы взялось играть слишком большое количество игроков, и каждый тянет одеяло на себя. Если вам кажется, что порядок в городе наведут выведенные на улицы спецподразделения, вы заблуждаетесь. Губернатор воюет с мэром, замы жульничают, подыгрывая тому и другому. ОМОН бездействует, потому что начальник еще не решил, чью принять сторону. А есть еще партийные силы, националисты, люди, о которых мы вообще не догадываемся. Слишком много вокруг творится непонятного. Уверен, кто-то намеренно мутит воду.
— Кого вы имеете в виду? — лениво поинтересовался Клим Лаврентьевич. — Есть какие-то оперативные данные?
— Будут! Мои люди уже ищут, и, уверен, что очень скоро… — Полковник не договорил. Идущая впереди машина трижды мигнула задними огнями. Притормаживая, водитель проворчал:
— Что-то стряслось…
Через минуту к машине начальства приблизились бойцы в камуфляже и бронежилетах, в специальных двойных касках. У всех на ремнях покачивались АКСУ. Молоденький лейтенант, разглядев погоны майора, коротко козырнул.
— Не надо бы вам туда. Разве что только на танке…
— Что там еще приключилось?
— Сам не понимаю, — лейтенант и впрямь выглядел растерянным. — Сначала держали оцепление, людей успокаивали, а потом МВД своих бойцов подослало. Часть наших сняли…
— Кто снял? — вперед подался Константин Николаевич. — Фамилия командира?
— Не в курсе, — лейтенант растерянно заморгал. — Там генерал какой-то командовал, вот и началась путаница. То ли в него камнем кто швырнул, то ли еще что-то, только потом БМП сюда подъехало. И давай, значит, полосовать очередями. Сначала по кострам, а потом по ребятам. Кое-кого подранили. Пришлось открыть ответный огонь.
— Подбили?
— Никак нет, сумел уйти.
— Самый что ни на есть российский бардак! — громко прокомментировал Клим Лаврентьевич. — Свои в своих и грудью на пушку.
— Куда направилась БМП? Вы проследили?
— Так не на чем было. Одна только машина и стояла возле почты, так эти придурки ее в гармошку смяли, — лейтенант неопределенно махнул рукой. — А после туда рванули. По баррикадам и через Первомайскую. Бортовой номер никто не разглядел. Ребята говорят будто его замазали чем-то.