Охота за наследством Роузвудов
Шрифт:
– Но что именно мы ищем? – спрашивает Майлз, обходя сад по периметру.
– Не знаю, – честно отвечаю я. – Либо еще одну подсказку, либо кейс, набитый деньгами, либо…
– Возможно, сокровище закопано, – говорит Дэйзи, опускаясь на колени. – Бабушка ведь не могла просто оставить это на виду. Что, если бы пошел дождь? Наверняка это находится где-то под нами.
Я смотрю на Лео:
– Ты много месяцев ухаживал за садом. Ты не замечал ничего необычного?
Он качает головой, а Куинн и Калеб тоже встают на колени и начинают разрывать мягкую землю руками.
– Это
Лео и Майлз присоединяются к нам, и общими усилиями мы быстро разбираемся с верхним слоем травы и земли. Было бы разумнее сбегать в сарай и взять лопаты, но у меня такое чувство, будто дорога каждая секунда. Будто стоит нам на минуту отлучиться, дядя явится сюда и заберет все.
Я вскрикиваю, когда пальцы царапают что-то твердое и шершавое. Меня бросает в пот, и я освобождаю находку от земли и спутанных корней. Здесь явно что-то есть. Что-то похожее на камень.
Окружающие сад высокие стены заслоняют сияние убывающей луны.
– Мне нужен свет! – говорю я, чувствуя, как часто бьется сердце.
Калеб включает фонарик на телефоне.
– Что это? – спрашивает он.
Остальные тоже поворачиваются в мою сторону. Я не отвечаю, а только отодвигаюсь назад, чтобы продолжить раскапывать то, что нашла. Фонарик освещает что-то торчащее из земли, что-то толщиной примерно с мою руку и по меньшей мере такой же длины. Это определенно не кейс.
– Это похоже на что-то вроде рычага, – предполагает Лео, помогая мне освобождать его от земли.
Он прав. С помощью Куинн мы откапываем длинный каменный брусок, показывающий на ноги святого Антония, словно стрелка часов. Мы выкапываем из-под него землю и обнаруживаем, что конец бруска, который находится ближе к калитке, прикреплен к чему-то, находящемуся еще глубже.
– Мне кажется, это сейф, – шепчет Калеб.
Лео хватается за рычаг и тянет его вверх. Но брусок не сдвигается ни на дюйм.
– Попробуйте толкнуть его вниз, – предлагает Дэйзи.
Мы пробуем, и опять ничего.
– Нет, не так. Попробуйте двинуть его по часовой стрелке, – продолжает она, как будто это самая очевидная вещь на свете.
– Может, ты сделаешь это сама? – язвит Куинн.
Я ожидаю, что Дэйзи закатит глаза, но она кладет ладони на грязную поверхность бруска и толкает его в сторону правой стены сада. Я присоединяюсь к ней, затем то же самое делают Лео и Куинн, а Калеб и Майлз встают с другой стороны бруска и тянут его на себя. Ночной воздух оглашается нашими хриплыми стонами и кряхтением, но рычаг остается неподвижен.
Ну конечно. Бабушка ведь все написала.
– Надо двигать его в противоположную сторону, – говорю я, достав заключительную записку из лифа платья, куда я спрятала ее. – Бабушка написала: «Если бы только я могла повернуть время вспять». Это тоже подсказка. Надо двигать его против часовой стрелки.
Мы снова толкаем и тянем, но уже в другую сторону. Поначалу
И внезапно он начинает двигаться. Слышится скрежещущий звук, словно камень трется о камень. Я продолжаю тянуть, напрягая мышцы до предела, и массивный рычаг движется. Когда он сдвигается на девяносто градусов, раздается тихий щелчок.
– Ну вот, – произносит Майлз, вставая. – Интересно, что это может знач…
Я шатаюсь, потому что земля под нами начинает ходить ходуном.
– Землетрясение! – кричит Калеб, вцепившись в Майлза.
– В Массачусетсе? – спрашивает Куинн, хотя вид у нее довольно нервный.
Но это не землетрясение. Земля сдвигается в сторону. Вернее, в сторону сдвигается статуя.
Святой Антоний скользит вперед – туда, куда мы передвинули рычаг – и останавливается нос к носу со мной. Я даже не удивилась бы, если бы он вытянул холодную мраморную руку и погладил меня по щеке, но он продолжает стоять неподвижно, и, какие бы внутренние механизмы рычаг ни привел в действие, сейчас они застопорились. Впечатление такое, будто он сделал четыре широких шага вперед, сдвинул землю, которую мы не убрали, и раздавил несколько цветов.
– Ничего себе.
Услышав наполненный благоговением тон Куинн, так непохожий на ее обычную манеру, я огибаю святого Антония. И вижу, что все смотрит вниз – туда, где только что стояла статуя святого.
Калеб ошибся. Это не сейф.
Это подземный ход.
Глава 24
Калеб светит фонариком на телефоне в черную бездну, освещая ржавые перекладины лестницы, уходящей под землю.
– Мы будто оказались в фильме «Балбесы», – тихо произносит Майлз.
У Лео загораются глаза.
– А я что говорил? Я толкую об этом с самого начала.
– Мы же не станем спускаться туда, не так ли? – спрашивает Калеб, нервно общипывая кожу вокруг ногтей, которая там еще осталась. – Это кажется…
– Безумием? – подсказывает Дэйзи.
– Да. Даже для нас.
– Как вы думаете, куда ведет этот ход? – спрашивает Майлз.
– Без понятия, – отвечает Лео.
– Прямиком в ад, – говорит Куинн, и Калеб ежится еще сильнее.
– Нет, не в ад, – бормочу я, глядя на карту на задней стене сада. В последние несколько дней я провела много времени, разглядывая карту Роузтауна, которую бабушка оставила нам. Эта карта аналогична той, кроме одной маленькой детали. – На старую фабрику. – Я произношу эти слова чуть слышно, но все головы тотчас поворачиваются ко мне, и внезапно все становится на свои места. – Это единственное место, в которое никто не может попасть. С тех пор как фабрику закрыли, она была заперта, окружена высоченным забором и заброшена. Она не фигурирует ни на каких картах, поскольку находится на самом краю города. – Мое сердце стучит как бешеное. – Это идеальный тайник для того, чтобы спрятать там миллионы долларов.