Охотницы за сардиями или "Люди в чёрном" отдыхают
Шрифт:
– Что ты себе позволяеш-ш-шь!? – раздался не то хрип, не то шёпот. – Что ты наделала?!
Несмотря на жару, фигура неизвестного была замотана во что-то, напоминающее плащ с капюшоном. Спустя мгновение, словно из ниоткуда, показался кто-то ещё. Парочка в темных балахонах выглядела более чем странно на солнцепеке – но, увы, их никто не видел.
– Не могла терпеть, - завыла старуха и попятилась назад, - Я была голодна!
– Ты… ничего не собрала? Просто… съела?
– Я была голодна, - упрямо зарычала в ответ.
– Мы вынуждены доложить об этом, - фигуры стали медленно
– Нет! Я… унюхала её слишком поздно. Я бы умерла. Всего несколько глотков!
– «Несколько глотков»?! Ты высосала ее всю, дура! След от прокола не успеет исчезнуть до того, как её осмотрят.
– Люди - глупые существа, - прошептала старуха совсем тихо.
– Ты - глупое существо! Уже сегодня здесь будет целый отряд уранджи!
– Сегодня, завтра… Какая разница? Они появятся в любом случае. Ты предпочёл бы мою смерть? Иди. Жалуйся! Нас слишком мало осталось.
– Тебе были даны четкие инструкции! Ты нарушила их. Сама виновата… Возвращайся.
– Вернуться? Но как же…
– Соота. Отправим её.
Глава 2
Стрелков в растерянности…
Вскрытие привело в замешательство криминалиста и всех, кто занимался внезапной гибелью Ирины Моляковой. Молодая здоровая девушка умерла без видимых на то причин. Правда, кое-что в её смерти всё-таки настораживало. Хотя объяснению не поддавалось. На кожном покрове в районе солнечного сплетения был обнаружен след - круг, размером с рублёвую монету. Словно от резиновой присоски игрушечного пистолета. В самой середине кровоподтека – прокол - крошечная точка, как от шприца. Тем не менее, никаких лекарственных или других препаратов в крови Моляковой обнаружено не было. Создавалось впечатление, что её просто укололи очень тонкой иглой.
Но зачем?
Геннадий Стрелков засиделся в кабинете до самых сумерек. Кофе в бумажном стаканчике давно остыл, купленный в ларьке хычин зачерствел. Ни пить, ни есть лейтенанту не хотелось. Он в сотый раз пересматривал показания очевидцев. Фоторобот старухи создать так и не удалось – слишком разные воспоминания оказались у свидетелей. Умирающая Молякова ее загораживала – большинство очевидцев видели её со спины. Лица никто толком не разглядел. А если и разглядел, то явно не запомнил.
Замкнутый круг какой-то! А был ли мальчик? Вернее старуха… Стоит ли вообще её искать?
– Ну не она же пришила эту девицу, в конце-то концов! – Стрелков сам не заметил, как произнёс эти слова вслух.
– Бред же… - пробормотал лейтенант уже тише.
Странно так же было и другое. Личный опыт показывал, что пожилые люди в подобных случаях сбегают крайне редко. Им, как правило, не хватает внимания. Они любят чувствовать себя нужными, полезными. Это вполне объяснимо - на работе отправили на пенсию, семья считает обузой... На его, Стрелкова, памяти – старики (а особенно старушки!) - самые ответственные понятые! Многие ещё долго ходят к следователю после того, как дело уже закрыли. Просто так, убить время. А тут… Смотрите, какая
Подозрительно? Ещё как!
Стрелков откинулся на спинку стула, вырвал лист из блокнота, на котором все это время что-то рисовал - скомкал и бросил в корзину для бумаг.
– Не попал, - сказал он со вздохом самому себе.
Он что-то упустил. Что-то очень важное. Что? Итак, с чего все началось? Его вызвали. Он поехал. Вот оно! Он не сразу поехал! Поехал бы сразу – застал бы эту чертову старуху! А тут его отвлекли. Позвонил шеф. Сказал, у него есть какой-то влиятельный знакомый, мол, наш департамент ему чем-то страшно обязан – не суть. Просил за какого-то парня, фотографа. Вроде как племянник чей-то, после школы никуда не поступил, и чтоб без дела не болтался…
А потом что? Буркнул шефу, что ему некогда? Нет, не так. Петр Сергеевич рявкнул – не обсуждается, спросил, куда парня отправить, и он сам сказал шефу адрес вызова.
Комкая в руках очередной вырванный из блокнота зачириканный лист, Стрелков пытался вспомнить, был ли на рынке парень с фотоаппаратом? Мальчик… Был ли? Кажется, нет. Хотя… возле «Скорой» кто-то щёлкал. Или нет?
Только этого не хватало! Теперь шеф всех собак на него спустит из-за этого… как там его…
Стрелков сделал очередной бросок - на этот раз бумажный комок попал точно в цель.
– Есть! Вспомнил! Уточкин!
Телефонный звонок заставил вздрогнуть, и лейтенант едва не свалился со стула. Номер незнакомый, но он взял – мало ли, вдруг кто из свидетелей что-то вспомнил?
– Лейтенант Стрелков. Слушаю!
– З-з-здравствуйте, э-э-то Слава.
– Какой еще Слава? – лейтенант нахмурился.
Голос молодой, заикается – кто бы это мог быть?
– С-с-слава, Ч-ч-Чайкин.
– Чайкин? Точно! Уточкин! А я тут тебя вспоминал. Ты прости, брат, сегодня встретиться не получилось – служба. Но ты не расстраивайся. Приходи завтра в отделение к девяти утра – что-нибудь придумаем, лады?
– Почему не получилось? Петр Сергеевич дал мне адрес. Я сделал фотографии погибшей девушки и поехал в морг – там тоже сделал фотографии. Больше на месте происшествия ничего интересного не было, - выдал парень, ни разу не запнувшись.
– О как! Это ты молодец, Уточкин, молодец…
– Я не У-у-уточкин. Я Ч-ч-Чайкин.
– Странный ты какой-то, Уточкин. То тараторишь, то заикаешься. Почему ко мне не подошёл, а? Кто тебя в «Скорую» пустил?! Ты как им представился? У тебя ж даже удостоверения нет!
– Я на велосипеде поехал следом. Вас не стал отвлекать. В больнице у меня знакомая работает, медсестрой – она помогла. Я-я-я не в-в-сегда заикаюсь. И я не Уточкин. Я Чайкин.
– Ладно. Два момента. Первое. Ты – Уточкин, понял? Считай твой рабочий псевдоним, потому что я все равно иначе не запомню – все, закрыли тему! Второе. Завтра к девяти привезешь фотографии, понял?
– Да. Понял. Только…
– Ну что ещё, Уточкин?
– Вы н-н-не могли бы с-с-с-пуститься. Я тут. Внизу. У входа.