Охотник и его горгулья
Шрифт:
– И каким образом нам вразумить Сарендину?
– недоумевал я.
– Я понял, почему мертвец набросился на Берсая, - нехорошо улыбнулся Тирель, посматривая на меня. Дурным предчувствием вниз по позвоночнику побежали мурашки.
– После гибели своего друга Сарендина посвятила себя вертолетам - их общей мечте. Теперь она боится запрета на полеты. А дохлый друг защищает изобретательницу.
– Ее надо отвлечь, - Нюка понимающе подмигнула Изгоняющему. Спелись, нахальные особы.
– На роль кавалера у нас есть куда более подходящая кандидатура, - она повернулась ко мне.
– Ты.
Если
– Это что, шутка? Она же старуха!
– вырвалось у меня.
– Брось. Сам знаешь, для сильного чародея изменить внешность - дело получаса, а то и меньше. И совсем она не старуха. Ей лет сорок на лицо, а так, может, пятьдесят будет. Для существа со сроком жизни в двести лет она юная. Нынешний внешний вид - защита от окружающего мира, мол, не приставайте.
– А Оридаль, а Фирад?
– бросил я последний аргумент в свою защиту. Очень не хотелось тесного общения со взбалмошной неряхой.
– Оридаль в нее влюблен!
– Не говори глупостей. Одини- сопляк, другой - зануда. Я женат. Чанрис не так красив. Остаешься ты, - Тирель неотрывно смотрел на меня.
– Не обязательно тащить ее в постель. Просто отвлеки от Мастера как сумеешь.
Что- то тяжелое и колючее пригвоздило душу к земле, словно на меня разгрузили целый караван с ржавым железом.
– Ладно, попробую за ней поухаживать, - обреченно согласился я.
– Привезу в город, повожу по трактирам, концертам… Тьфу, схожу с ней в вертолетный центр, повосхищаюсь вертолетами. Полетаю…
– Попробуй, попробуй!
– Тирель встал и похлопал меня по плечу.
– Она не рассматривает тебя как угрозу. Потому мертвеца можешь пока не опасаться. А вот за Берсаем контроль по-прежнему будет сильный. Погибающий возвратившийся, не желая вторично расставаться с жизнью, даже такой призрачной, становится особенно свиреп.
– Сменишь Фирада с Оридалем, - принялась командовать Нюка.
– Потом привезешь Сарендину в Манеис. Сам-то справишься, или без моего мудрого совета никак?
– Мы вызовем тебя по слухарю, когда понадобишься, - добавил Чанрис, поправляя медальон на шее.
– Нет у меня слухаря, - буркнул я.
Перспектива охмурять склочную чародейку пугала все сильнее.
– Выдадим и слухарь, и экипаж. Водить умеешь?
– скинув со своих хрупких плеч изобретательницу, мой начальник повеселел.
– Справлюсь, - я надел куртку и понуро вышел из Вольницы. Пора паковать вещи.
Наша подопечная приятно удивила. Побывав в ипостаси Дисы она стала гораздо более уравновешенной, хотя особой радости от общения со мной не испытывала.
Я был готов отвезти ее в Манеис в любой момент, но приказа не поступало, и я коротал дни за чтением и прогулками по лесу. Иногда ко мне присоединялась изобретательница - молчаливая, погруженная в себя.
Чья- то добрая душа, создававшая укрытие, позаботилась о нашем удобстве. Над заболоченной поляной протянулись деревянные мостики с перилами по одному краю, скрепленные долгосрочными заклинаниями. Ступая по усыпавшим их побуревшим листьям, сегодня мы пятый раз обходили вокруг деревянного домика. Пасмурный тихий день будил в душе какое-то
Сарендина, погруженная в раздумья, не замечала кружения последних листьев. Ее шерстяной зеленый плащ был единственным ярким украшением пейзажа, за исключением моих темно-малиновых волос…
Осень и оголившийся лес навивали размышления. Не ведаю, о чем размышляла Сарендина, я же прокручивал в памяти содержание недавно дочитанной книги об обычаях карликов. В чрезмерной любви к истории я замечен не был, но для себя сделал несколько интересных выводов.
Во- первых, в одиночку провернуть операцию по спасению Энафара мне не под силу. Во-вторых, для успешного исхода понадобятся вертолеты или другие летающие экипажи, ибо карлики, не смотря на малый рост, быстры и многочисленны. Потому я обязан выполнить задание Вольницы, а, вернее, магов-огнеметателей -отстоять творения изобретательницы. Решено, подожду с месяц, пока Люция разузнает про судьбу Ассельны, тогда начну действовать.
Внезапно Сарендина остановилась, упершись взглядом в одну точку. Ее лицо, ставшее бледнее белого осеннего неба, словно превратилось в маску тоски и муки. Впереди на мостике стоял мертвец. Один в один как на портрете, только без берета, в серо-зеленом костюме. Не замечая меня, он приблизился к Сарендине, коснулся ее волос и исчез. Мне подумалось: какой должна была быть любовь этих двоих, чтобы не разлучаться даже за гранью жизни?!
Чародейка обернулась ко мне и, поняв, что я все видел, бросилась в дом. Я помчался следом. Она, хлопнув дверью перед моим носом, проскользнула к себе, упала ничком на диван.
В ее комнате царил полумрак, пахло сыростью. Боясь наступить на разбросанные по полу мелкие детали, я замер на пороге и зажег светильник. Диван, столик, стопки чертежей и ящик со всякими невообразимыми железками - вот и все, что требовалось моей подопечной для счастья. Плюс ее незабытый любимый.
– Зачем ты его вызвала?
– вырвалось у меня.
– Твое какое дело?
– огрызнулась Сарендина. В ее голосе не слышалось слез. Только безысходность.
– Твой погибший друг изводит Мастера, - ляпнул я, не подумав.
– Глупости!
– она повернулась на бок. Ее волосы растрепались, щеки горели, в глазах теплился болезненный блеск.
– Врешь! Он невидим! Был невидим, - исправилась она чуть тише.
Переполненный внезапным сочувствием, я присел рядом и рассказал ей все, не скрывая. В конце концов, она имела право знать.
– Его звали Шенлиро. Шен. Я думала, он приходил только ко мне. Даже Маринара не догадывалась. Он тоже мечтал о небе. И о путешествиях…
… Он был улыбчив и весел. В детстве какой-то маг покатал его на тогда еще не запрещенных воздушных экипажах. Полет длился всего ничего - минут пять. Но девятилетнему пареньку этого хватило сполна. И с тех пор он страстно мечтал о небесных странствиях. С возрастом он пытался отыскать засекреченные чертежи, перечитал все законы, ища в них хоть какую-то лазейку… Но будь таковая, сами маги давно бы вырвали разрешение на полеты. А небо по-прежнему оставалось недосягаемым и манящим…