Охотник на ведьм
Шрифт:
— После того, как эту женщину, эту ведьму, наконец-то вычислили и допросили, она сбежала к своему хозяину Сатане, который забрал ее к себе и умыкнул от Божьего правосудия.
Теперь все смотрели на Маргрет, ибо он подтвердил их давние подозрения. Странные глаза. Пугающий взгляд.
— Но прежде я успел выяснить, что она сделала. Не желая делиться вниманием Сатаны, она околдовала женщин, представлявших по ее мнению угрозу. Зло творила она одна. Вдова Уилсон и Элен Симберд не заключали союз с Сатаной и теперь,
Он задержал дыхание, надеясь, что приговор прозвучал достаточно убедительно.
Хмурое лицо Бесси Уилсон разгладилось, и у нее вырвался крик:
— Слава тебе Господи!
Улыбка Элен Симберд поблекла.
— Вы хотите сказать, что я не ведьма? — озадаченно спросила она.
— Нет, — мягко ответил он. — Вы не ведьма.
Она посмотрела на свои ладони так, словно видела их впервые, потом ощупала свои плечи, провела руками по бокам и с разочарованием на лице перевела взгляд на Александра.
— А вы уверены?
Поднялся староста Пратт.
— Меня тоже интересует этот вопрос, мистер Кинкейд. Откуда у вас такая уверенность?
Теперь он должен предоставить им доказательство в виде авторитетного мнения со стороны.
— Это было самым сложным делом, — начал он. Люди закивали, довольные тем, что он принял во внимание их страхи. — Поэтому вчера я отправился в Джедборо, чтобы проконсультироваться с главным судьей тамошней Комиссии. Он-то и рассказал мне об этой ведьме и о том, что произошло в Эдинбурге. Вместе мы сложили части истории воедино. Судья Форбс сказал, что деревня чудом избежала погибели, и просил поблагодарить преподобного Диксона, графа и всех старост за добросовестную работу.
Ложь ядом осела на языке. Ничего. Скоро он отсюда уедет. Диксон был прав. Забрать женщин из родной деревни было бы смертным приговором, а не спасением. Нужно сделать все возможное, чтобы успокоить их, чтобы они остались жить в мире друг с другом. И примирились с последствиями.
Жестом он отпустил стражников, и они, поскольку охранять теперь было некого, разошлись.
— А как же она? — выкрикнул кто-то, уже не заботясь о соблюдении воскресного покоя. — Что будет с ведьминым отродьем?
Александр рискнул взглянуть на Маргрет. В ее глазах стояло разочарование. Он все объяснит. Она поймет. У него не было другого выхода.
— Эти две женщины невиновны, а дочь ведьмы я отвезу на суд в Эдинбург.
В ее взгляде больше не было ни капли доверия. Только изумление, ярость и страх.
И ненависть.
Ее снова обступили стражники.
— Она проведет ночь под охраной в десятинном амбаре, — завершил он свою речь. — А на рассвете мы уедем. — Он долго спорил с Диксоном, но тот остался непреклонен. Путешествовать в воскресенье было нельзя, и точка. Он не мог увезти Маргрет до наступления понедельника.
Заступая на кафедру, Диксон незаметно и, кажется, одобрительно кивнул ему.
— А где граф? Где его дочь?
— Дома, — ответил священник и взглянул на Александра, прося его о помощи.
— После смерти Джанет Рейд злые чары, наложенные на его дочь, распались, — произнес он. — Преподобный Диксон всю ночь молился о ее здоровье. Она поправляется, и скоро вы увидите ее прежней.
Он надеялся, что это будет не так. Что она уже не будет человеком, способным приговорить другого человека к смерти лишь затем, чтобы уклониться от нежеланного брака и ежедневного чтения Библии.
С легкой улыбкой Диксон вновь повернулся к собранию.
— У графа и его семьи, — заговорил он, и голос его зазвучал уверенно, а поза расслабилась, — есть много причин благодарить Бога за милосердие. В знак благодарности за исцеление дочери граф преподнесет Церкви подарок: деньги на то, чтобы нанять для ваших детей школьного учителя.
Люди зашептались, но теперь радостно. Прошли годы с тех пор, как их бедный приход мог позволить себе учителя.
Но на заднем ряду кузнец и его жена, которая по привычке держалась за уже пустой живот, обменялись тоскливыми взглядами.
Я заплачу сколько потребуется, пообещал Оксборо.
Александр шепнул об этом Диксону, и тот, кивнув, повернулся к пастве.
— И еще граф купит кузнецу новую корову.
Жена кузнеца ахнула и взяла мужа за руку, а тот улыбнулся — впервые на памяти Александра.
Маргрет не улыбалась.
Он назвал и ее, и ее мать ведьмами, и когда ее уводили, она оглянулась и посмотрела на него со всей враждебностью, которую предполагало это название.
И когда прихожане склонили головы в благодарственной молитве, он попросил небо о своем: чтобы завтра, когда он все объяснит, она поняла его и простила.
***
Я обещаю, сказал он. Верь мне.
И она, идиотка, поверила.
Но как только за нею захлопнулась дверь десятинного амбара, она поняла, что больше никогда в жизни не повторит этой ошибки.
Он назвал Джеймса Скоби убийцей, но сам был не лучше. Сперва он погубил ее мать. Потом ее доброе имя.
А теперь он убьет ее.
Она поверила в то, что он другой, что его поступки будут другими. Как можно было совершить подобную глупость? Она же с самого начала знала, кто он: охотник на ведьм. Ровно такой же, как все остальные, только хитрее. Заговорил ей зубы, чтобы проникнуть в их дом, в их жизни…