Охотники за каучуком (Роман об одном виде сырья)
Шрифт:
Из оранжерей выходят последние посетители.
Шарни показывает на длинное многоэтажное здание, стоящее на краю площадки, и поясняет Викхэму:
— Наш институт!
Повозки останавливаются перед одной из теплиц. Шарни отпирает бронзовым ключом двери, и возчики начинают переносить мешки в просторное помещение. Теплый и влажный воздух теплицы напоен одурманивающим ароматом. В длинных ящиках с землей, на темных стволах пальм, на подушках мха, меж листьев и ветвей — повсюду орхидеи, поодиночке, группами, целыми гроздьями. Их цветы напоминают змей,
— Это те самые, которые вы нам присылали, — говорит Хукер Викхэму. — Чудесные экземпляры! Право, мне очень жаль их. Завтра придется выбросить их отсюда.
— Из-за семян гевеи?
— Да, другого места нет. Поскольку не было точно известно, когда вы приедете, мы вынуждены были принять такое варварское решение.
— Жаль, — соглашается Викхэм.
Немного погодя Хукер провожает его в дом для гостей, расположенный в северной части сада. Слуга показывает Викхэму приготовленные для него две комнаты.
Его багаж уже здесь. Генри Викхэм принимает ванну и переодевается.
Выйдя на террасу, перед которой посреди цементного бассейна бьет фонтан, он застает ожидающих его доктора Хиллера и Шарни.
Коллеги решают поужинать вчетвером. Потом недолго беседуют и договариваются о встрече на следующий день.
На прощание Хукер крепко пожимает Викхэму руку.
— Можете быть уверены, что здесь вы найдете настоящих друзей, мистер Викхэм!
— Покойной ночи!
Доктор Хиллер любезно произносит:
— Мне было чрезвычайно приятно!
17
В течение четырех дней ботанический сад в Кью закрыт для посетителей.
В теплице, отведенной под семена гевеи, трудится больше тридцати опытных садовников. Они извлекают из земли вместе с корнями бесчисленные разноцветные орхидеи, сияющие всеми цветами радуги, разрыхляют влажную черную землю в ящиках и досыпают в них свежего перегноя.
Генри Викхэм открывает один из сложенных у входа мешков и достает оттуда комок мха, в который вдавлены желтые семена.
Хукер, стоящий рядом, внимательно рассматривает их.
— Значит, вы уверены, что они дадут всходы, мистер Викхэм?
— Во всяком случае, часть из них, сэр. Но для наших целей будет довольно и этого.
Тачка за тачкой катится по усыпанным гравием дорожкам теплицы. Лопаты и грабли раскидывают сваленную в кучу землю и аккуратно разравнивают ее.
На пустые тачки охапками сваливают орхидеи. Рабочие выкатывают их наружу и выбрасывают у задней стены оранжереи.
Наконец Генри Викхэм кладет в землю первые семена.
Хукер крепко пожимает ему руку.
— За успех!
Под наблюдением Хиллера и Шарни садовники начинают высевать семена, протыкая для каждого лунку в рыхлой земле. Место, где положено зерно, отмечают колышком. К вечеру второго дня вся земля в оранжерее покрывается целым лесом колышков.
Приходится освободить под гевею еще одну теплицу.
Хукер,
— Какая жалость! — не удерживается от восклицания доктор Хиллер, выходя из оранжереи.
Хукер соглашается.
— Да, но другого выхода нет.
Он направляется в здание института, проходит в свой кабинет и садится за письмо, которое начинает словами:
«Милорд! Спешу уведомить Вас…»
Закончив письмо, он вручает его посыльному.
А вечером, посеяв последнее зерно, он принимает у себя Викхэма, Шарни и Хиллера.
— Прошу садиться, господа, пожалуйста, вот сюда, — говорит он, показывая на два стула с высокими спинками.
Викхэма он усаживает в свое кресло.
— Мы пересчитали все семена, — начинает Шарни.
— И…
Все смотрят на Викхэма. Тот улыбается:
— Без малого семьдесят тысяч!
18
Каждый день Генри Викхэм проходит по обеим теплицам, осматривает ящики, нагибается то тут, то там над торчащими из земли колышками и растирает пальцами комочек земли, чтобы проверить, достаточно ли в ней влаги.
Как и на плантации, он ходит в полотняном костюме и соломенной шляпе.
Его сопровождают Шарни и доктор Хиллер.
Тщательные анализы почвы, произведенные в химической лаборатории института, и искусственный климат, поддерживаемый с помощью особой котельной, расположенной позади основных зданий, позволили создать для прорастания семян почти такие же условия, как в бразильских джунглях.
Генри Викхэм отдает себе отчет в важности происходящего.
Новое окружение придает ему уверенность в успехе. Утро начинается с верховой прогулки, которую они совершают с Хукером по парку и обширным угодьям Ботанического сада. Все остальное время до вечерней беседы в кабинете Хукера он с радостью отдается работе, восхищается целесообразностью различных устройств и продуманной пышностью сада, чувствует доверие, с которым коллеги встречают его предложения, их признание и уважение.
Однажды под вечер в его теплице появляется человек и обращается к нему как к старому знакомому.
— Мистер Бакстон! — восклицает удивленный Викхэм.
— Я приехал из Лондона. Сэр Джозеф Хукер информировал Королевское географическое общество о размерах суммы, в которую вы оценили свою плантацию. По поручению Общества должен сообщить вам, что назначенная вами цена признана вполне приемлемой.
— Можно ли рассчитывать на скорое оформление передачи?
— Да. Дело за вами. Но, — добавляет Бакстон, — вас ждут в Лондоне и для того, чтобы вручить причитающуюся вам премию — десять тысяч фунтов.